Мне сейчас нелегко переступать порог родного дома, а больнее всего – находиться в комнате, которая была когда-то детской.
Тогда утром были обстрелы, дети в подвале, в школе сидели. Никто не знает, откуда в доме началось возгорание. В пожаре сгорели заживо моя 90-летняя мать и младший сын, Богдан, которому должно было исполниться восемь лет. Я всего на 40 минут отлучилась – отвести старшего сына в школу.
Когда вернулась, дом уже полыхал.
Причину пожара так и не выяснили, но скорее всего, из-за обстрела. Теперь у меня остались только фотографии…Старший сын, 10-летний Саша, тяжело переживает потерю брата.
Наша жизнь с первых дней войны – это постоянная борьба за существование. Я снимаю дом на той же улице, где наш сгоревший. Денег на большее не хватило, за душой ни копейки. Экономлю на всем, выкручиваюсь. А что делать?