«Мы старые, поэтому не прятались во время обстрелов»

Ирина Даниловна живет в страхе из-за ежедневных обстрелов, от звуков которых сложно найти укрытие

До начала войны я проживала в Луганске, а сейчас живу в Станице Луганской. Сначала, когда умерла свекровь, в Станицу переехал мой муж, а я на выходных приезжала к нему. Потом и вовсе перебралась. 2014 и 2015 годы - это просто жуть. У меня дочь раньше жила в Луганске, а теперь поехала в Киев.

Мне восемьдесят лет, дети и внуки разъехались, ничего интересного в моей жизни нет. До войны я жила, как все пожилые консерваторы. Я считаю, что раньше простые люди могли поехать отдохнуть на море, а сейчас - нет. Дочка радуется, что открыли окно в Европу.

Когда началась война, было очень страшно, Нас обстреливали со всех сторон, мы даже не знали откуда стреляют. Было много и таких людей, которые поддерживали ту сторону. У нас разбомбил много домов, а те, кто ближе к КПП жил, вообще были разбиты.

Однажды я копала картошку, а сзади меня был такой шум, как перед грозой. Я, не оглядываясь, легла и лежала - меня просто парализовал страх. А муж прибежал, чтобы спросить, жива ли я. Мы в погребах не прятались. Может, возраст уже такой, что уже не очень страшно.

Война изменила быт в худшую сторону. Я получала гуманитарную помощь от Фонда Рината Ахметова, она немного нас поддерживала. Ее перестали выдавать, когда начался коронавирус. Гуманитарка хорошо нам помогала, мы масло, крупы и муку не покупали. У меня до сих пор остались запасы.

Сейчас помощь пожилым хорошая: вот у меня муж с инвалидностью, то ему давали и антисептик, и рукавички, и пеленки.

Мне хотелось бы все забыть, хотя я не трусиха. Моя соседка вообще из погреба не вылазила.

Я мечтаю, чтобы все закончилось, чтобы Украина соединилась, и не было этих республик выдуманных, чтобы не было этой вражды, брат на брата не шел. Дети теперь не могут приехать, но мне очень хочется, чтобы Украина стала единой, как раньше.