«Это был кошмар, дети кричали в автобусе»

После обстрела Марьинки квартира Раисы Николаевны сгорела. Пришлось мыкаться по санаториям и пожить у неприветливой родни. Налаженный вместе с сыном быт рухнул, когда у Сергея случился инсульт. Двое больных выживают без канализации и воды в надежде на помощь других людей.

Жизнь у нас была обыкновенная. Самое главное – мирная, спокойная, с прогнозами хорошими. Мне сейчас 82 года, а тогда было 75. Я болела тогда, плохо ходила, но все было нормально.

…Это было 11 июля 2014 года ночью (10-го у меня день рождения). Я ходила ночевать к родственникам, у которых есть подвал. Мы видели, как летали эти шары – снаряды. Это была Константиновка – Антоновка за 15 км от нас. Была перестрелка, мы видели все, молились Богу, чтобы все обошлось. Не верилось до последнего момента, а когда это случилось, был ужас.

Я вышла на улицу, моя квартира горела. Почти во всех квартирах были выбиты стекла, у меня волной была снесена балконная дверь. Люди кричали, выскакивали, все убежали из дома. Осталось всего два старика: я и еще одна соседка с четвертого этажа. 

Ужас продолжался. Марьинка горела. Мы вышли из убежища возле больницы недалеко. Я плохо хожу, и меня соседка тащила почти на себе. Там были люди, подъезжали раненые к автобусу. Это был кошмар, люди кричали, дети кричали в автобусе. Дрожала вся земля. 

Я вынуждена была бежать. Я попала в одно бомбоубежище, потом во второе, а затем меня вывезли в Донецк. Там я была в каком-то санатории 10 дней, пока младший сын меня не нашел через морги, больницы, комендатуру.

Потом в Курахово мне сняли плохонькую квартиру. В общем, я мучилась, пока через два года сын не вернулся из Белгорода, и мы переехали в Марьинку.

Я была в очень плохом состоянии, сын за мной ухаживал. Я почти все время лежу, хожу на кухню. А у сына 12 марта произошел инсульт. Его привезли десять дней назад домой, левая сторона отнята, ходит плохо. За ним нужен уход, а я сама такая... 

В квартире нет ни канализации, ни воды, потому что под нами никто не живет, водопровод надо делать через первый этаж, а у меня второй. Сын носил воду ведрами. Будет служба приходить когда-то. Может, через месяц, может, раньше, не знаю. А теперь соседи помогают. На площадке одна соседка осталась.

Вот в таком положении мы сейчас находимся. У меня были «гробовые деньги», которые собирала по копеечке, ведь думала, что не выдержу. Все это уже потратили на лекарства мои и Сережины.