Истории, которые вы нам доверили

меню
{( row.text )}
{( row.tag )}
header-logo

Истории, которые вы нам доверили

Ко всем историям
Роман Могилянец

"Ребёнок погиб сразу, а женщина была еще жива. Потом загорелся чемодан, и они сгорели"

просмотров: 4606

Жилой комплекс в Ирпене "Ричтаун", а это около тысячи квартир, попал под обстрел российских войск в марте 2022 года.

Роман Могилянец, глава ОСМД, оставался всё это время на территории ЖК. Эвакуировал людей, доставлял гуманитарные грузы. Хоронил мать с ребёнком в местном парке. Они попали под миномётный обстрел и сгорели заживо. 

Роман снимал на фото и видео жизнь комплекса и города с первых дней полномасштабной войны.

Могилянец Роман, отца Александром зовут. Дочку Александра назвал в честь отца, моя любимая доця, которая там… не могу без слез, потому что ребенок с особыми потребностями. И у меня всегда, когда я рассказываю, я прошу прощения за эмоции, ну как-то выражаю. Александр – это мужественный, вот и она боролась за жизнь, и для нас была примером.

Жизнь – это борьба, и если очень хочется жить, то нужно бороться. Переехали сюда три года назад. Я сделал все для того, чтоб каким-то образом объединить всех родственников, потому что одна сестра в Гостомеле, вторую тоже сюда перевезли и родителей. Думали, что этот город просто шикарен для жизни людей, чтоб можно было получать удовольствие от жизни.

Сейчас я работаю главой ОСББ официально, а так предприниматель – торговля, продукты питания. Мы почувствовали прямо 24-го, что такое война.

Постоянные бомбежки, полеты самолетов, вертолетов, у людей паника, поиск топлива. Сборы чемоданов, вещей, просьбы эвакуировать, вывезти.

С 24-го так и произошло, потому что я на работу уже не поехал, вот на свою основную работу, так как предприниматель, потому что люди сразу начали искать, где можно прятаться. Я как глава ОСББ открыл подвалы, чтоб люди могли укрыться и спасать свои жизни.  Наш комплекс состоит из семи домов-многоэтажек – 10-этажных и одна пяти, около тысячи квартир. И около трех тысячи населения. У нас комплекс молодой, и люди в основном молодые, и много переселенцев из Донецкой и Луганской областей. Им пришлось повторно пережить этот ужас, когда люди с надеждой бросили там свои дома, и их настигла та же участь, поэтому это и есть, наверное, горечь этой ситуации.

Первый раз, когда мы услышали рев танков двигателей, это было 5 марта. Они зашли рядом с нашим комплексом, через дорогу находятся жилые комплексы, это «Синергия» и «Фортуна».

Они зашли и стали между домами, понятно для чего. Если по ним будет открываться огонь, будут повреждены дома, они тоже попытались заехать но не смогли, забор и высокие тротуары не дали им такой возможности.

Когда мы их увидели, они стали напротив нас, и есть видео и факты их мародерства, где они заходили в ломбард, в аптеку, в магазины. Очень грубо с автомата стреляли двери, стреляли по окнам. Это тоже есть на видео. Не понимаю, с какой целью, может, им что-то показалось, там шторы пошевелились или просто превентивные выстрелы. Один факт был, когда ходили в соседний дом, и там стояли русские, они стреляли. Они просто махали рукой и говорили: «Иди домой, иди домой».

Был такой момент, когда я лично вывез людей. И начался минометный обстрел, и я там пережидал в районе моста Романовка. А когда вернулись, здесь факт был, что женщина с ребенком не успела перебежать. Мы их ждали возле комплексов на машинах, мы там стояли ждали людей. Они садились и мы на высокой скорости старались эвакуировать людей. И начался минометный обстрел. И они погибли. Это мама 40 лет и ребенок 14 лет… и минометный обстрел. Мы попрятались в подвалы.

А на следующее утро они сгорели, через окно видели, как ребенок погиб сразу, а мама еще была жива, а потом загорелся чемодан, и они сгорели.

Вот на следующий день похоронили в нашем парке, сделали крест, при них нашли обгоревшие документы, по этому мы сразу идентифицировали, кто они. Наверное, это самая трагическая ситуация, которая произошла, грубо говоря, на глазах. Вот, вывозили людей, максимально старались и просили: уезжайте. И власть этому способствовала.

Последняя эвакуация на маршрутках была 10 марта, и мы вывозили людей. А потом я звоню, а уже нет доступа. Ночью встал – тоже нет мобильной связи, утром где-то в 10 утра человек взял трубку и сказал, что они ночь простояли на русском блокпосте. Уже это была Стоянка, что их остановили, держали как живой щит, заставили всех выйти, у мужчин проверяли телефоны: что там. И люди были вынуждены  срочно удалять все, что было на телефоне.

Проверяли мужчин, снимали верхнюю одежду, смотрели, чтоб не было татуировок или следов от ремней, от оружия. Ну, слава Богу, ночь они простояли, очень замерзли. Но все живы, и после этого эвакуация прекратилась на маршрутках.

Нами эвакуация продолжалась включительно до 5 марта, когда вот русские войска сюда зашли, и мы эвакуировали людей до разрушенного моста в селе Романовка. Наши его разрушили, чтоб не было возможности проехать в Киев, а там люди переходили под мостом, и там ждали уже волонтеры из Киева.

У нас есть такое понимание – сейчас, как кладбище автомобилей, там, где в три ряда автомобили стояли на мосту, между ними был шанс выжить, когда минометный обстрел, и мы туда мчались. Кто мог переходил сам, а кто не мог, тому помогали, бабушек переносили.

Здесь, в соседнем комплексе мужчину застрелили. По какой причине не готов сказать, в этом парке, где мы сейчас находимся, было три могилы. В одной могиле – это ребенок с мамой, в второй погибший – это Федор, боец теробороны, он погиб, когда заходили русские, и выстрелами уничтожили  блокпост, и третий – то, что факт расстрела, когда русские вывели его, застрелили, а на следующий день местные жители похоронили его в этом парке.

Максимальные повреждения, которые есть, были в конце марта, когда они приняли решение уходить отсюда, и основные войска собрались и уходили, а те кто обстреливал, они просто прикрывали обстрелы чтоб сюда никто не шел.

Были разные просьбы от людей, я не считаю эти просьбы глупыми. Одно дело, когда просят эвакуировать там кота, или попугая, или хомячка, люди воспринимают это животное как члена семьи.

Есть сосед в моем парадном, очень хороший парень. И я так понимаю, что у них маленький ребенок и он очень любит своего хомячка, и он зовет меня Женя, и даже с каким-то стеснением попросил меня вывезти хомяка. Я взял в карман этого хомячка, здесь у меня была пустая бутылка. Я думал, что если снайпер увидит, что я пошел за водой и пожалеет, и вот таким образом пошел. Уже машины не ездили, потому что обстрелы были постоянные. Дошел с хомячком до моста Романовки – приходилось бежать от дерева до дерева.

Есть видео, когда был прилет у нас, в центре города горел магазин «Каштан», как раз выносили хомячка в это время. И эта история имеет некоторое продолжение. Когда я переночевал в подвале уже в Киеве – нас приютили, на следующий день, Женя был в Виннице. Он попросил подвезти его до трассы, и я подъезжаю… я настолько помню это, километров 10 осталось, я вижу яму, объезжаю одну яму и во вторую вскакиваю, и такой скачок – машина подпрыгивает. У меня была бутылка воды, и она  падает в коробку, где был хомячок.

Все, сердце останавливается, думаю, хомячок прошел всю войну (тоже такие эмоции), 10 минут ехать и я не довожу хомячка. Я реально начал молиться: Господи хоть бы он выжил.

И я стою, и смотрю: стоит бутылка и этот хомячок такой на меня смотрит. Так что есть у нас и такие ситуации. Цель максимальная, более глобальная – чтоб до зимы успеть отстроить наши дома, чтоб крыши поремонтировать, чтоб люди могли возвращаться. Нужно, чтоб жизнь все-таки возвращалась в этот город, в эти дома.

Это нереально сделать, возможно, я не военный человек, и не могу рассказать, но последствия вот этого послевоенного синдрома периодически возвращается, когда машины громко. Ну стекла выбиты, пленка натянута и громко слышно машины, и ты вот этих несколько секунд не понимаешь, где ты, что нужно делать. Прятаться… А потом ты видишь, что кот рядом, и понимаешь, что все-таки мирная жизнь.

Вот поэтому это точно нельзя забывать, люди должны всегда понимать, что может повториться. Однозначно поменялись ценности, люди стали ко мне прислушиваться, ну в комплексе – это точно. Я говорю: люди добрые, давайте (не просто такая детская фраза Леопольда), давайте жить дружно, а давайте на самом деле сдерживать негативные эмоции, подавать руку.

В этом наша ценность украинского народа, что люди готовы всегда помочь, поддержать – в этом наша сила.

И кто бы там ни был, моего отца любимая поговорка – гуртом и батька легше бити. Когда мы объединяемся, мы становимся силой, и нас невозможно победить. За нами все равно будет победа, не сегодня так завтра, поэтому верим: все будет Украина. Все буде Україна.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/

Rinat Akhmetov Foundation Civilian Voices Museum
Ирпень 2022 Видео Истории мирных мужчины психологические травмы обстрелы безопасность и жизнеобеспечение первый день войны 2022
Помогите нам. Поделитесь этой историей
img
Присоединяйтесь к проекту
Каждая история имеет значение. Поделитесь своей
Рассказать историю
Ко всем историям