Історія подана мовою оригіналy

Киевлянка активно помогала обустроиться родным и знакомым, которые бежали из Мариуполя и Лисичанска. В этом процессе она ощутила на себе незавидную долю переселенцев  

Мы жители Киева. Я с мужем живу, у нас двое сыновей, они тоже киевляне. Мне 61 год. Двоюродная сестра моего мужа с семьей жила в Мариуполе. Я приложила максимум усилий, чтобы их вытащить оттуда. Они приехали из Мариуполя со знакомыми, которых я тоже помогла разместить, приютить. Как могла, так и помогала. И если будет какая-то польза от моей деятельности, с удовольствием присоединюсь. 

Разве кто-то может это все забыть? Никто ничего даже не предполагал и не ожидал. Мы были в Киеве. Взрывы разбудили нас, всю семью. Но все равно не верилось до конца. Собрались, пошли на работу, а с работы нас вернули домой. 

Мы не выезжали из Киева, были все время в столице и все это видели. Единственное, что мы живем на левом берегу и, конечно, не так пострадали, как те, кто ближе к Гостомелю, или, например, в Святошинском районе. Хотя рядом у нас сбили ракету. Сбили – и обломки попали на дом. Было очень громко и страшно. Это было 25 февраля. Вот такое начало войны. 

Я по натуре не паникер и все спокойно переживала. Мы не уходили из квартиры. Ну, естественно, какие-то меры предосторожности соблюдали. Правило двух стен. Но мы не ходили по подвалам. Как могла, людей поддерживала, а сама себе я трудностей не создавала. И я это все прошла с меньшими болезнями, потерями или психологическими какими-то срывами.

Хотя шокировало абсолютно все. У меня много родни из России. Я сама уроженка Казахстана, но уже давным-давно в Киеве живу.

Конечно, пришлось со многими порвать отношения. Хотели меня научить «правде». Я здесь живу, и я вижу, как все происходит. А шокирована я абсолютно всем.

Приятно, как люди организовались, как друг другу помогали. Даже не то, что люди друг другу протянули руку, но и помощь в отношении животных. Это тоже много говорит о доброте украинцев. 

У меня была еще подруга из Лисичанска, я ее сюда пригласила. Она у меня полтора месяца прожила. Я всячески, как могла, им помогала. Люди приезжие, не знали города. Я везде их водила по возможности – туда, где разную гуманитарную помощь беженцам давали. Я их везде сопровождала и как бы варилась в этом котле. Конечно, печальная история. Печально все время общаться с этими людьми. Везде очереди огромные за гуманитаркой, особенно это касается киевского Красного Креста. Не очень позитивное о нем сложилось мнение. Может быть, это только в Дарницком районе – там, где мы живем. 

Пока, слава Богу, у меня все родственники живы и здоровы. Даже мариупольцы выжили, которые мне близки. Конечно, у них там друзей погибло много.

Я с ними не могу нормально разговаривать, и они не могут нормально рассказать – без конца плачем. Столько времени прошло – и все равно это очень больно и очень свежо.

Родные из Мариуполя приехали к нам 27 мая. Они выехали в Бердянск своей машиной, а потом разделились. Сестра мужа была с сыном и невесткой, девочкой из Питера. Она два года как у них в невестках. И эту российскую девочку здесь тоже застала война. Они уехали из Бердянска, а Ольгу Григорьевну посадили в машину к перевозчику. Какой-то молодой человек набрал людей из Бердянска и повез на Запорожье. 

В Васильевке они простояли четверо суток, чтоб попасть в Запорожье. Она приехала поездом к нам 27 мая. А ребята – это помоложе семья, у них 10 лет мальчику – вообще страшно эвакуировались.  Они пешком выходили из Мариуполя 18 марта: бежали по грязи, под обстрелами. Потом были в каком-то селе. Пока я их нашла, пока вызвала… Это было страшно, долго и нервно. 22 июня они выехали сюда.

Я на пенсии, немного подрабатываю. Сейчас у меня есть работа. У мужа, конечно, пошатнулись дела, стало меньше заказов, но пока тоже есть работа. Вот эта мариупольская девочка – очень умная, бухгалтер, в мэрии Мариуполя работала, по-моему. Она никак не может найти работу. Муж нашел работу совсем не по своей специальности и квалификации. Он в Вышгород ездит на работу, мальчишка у них грамотный очень, в школе учится. Мама пока с мальчиком занимается. И активно ищет работу. 

После войны хотелось бы, конечно, перемен к лучшему. Чтобы все было хорошо, как нам обещают, чтобы мы жили в процветающей стране. Будем прикладывать максимум усилий. А так – я не паникую.