Історія подана мовою оригіналy

Александр Егорович тяжело переживает свое одиночество. Маму и сестру он похоронил в войну, а племянницу и внуков вывез подальше от Краматорска. Сам вернулся, чтобы присматривать за домом

Сейчас я остался один. Сначала мать умерла, началась война – умерла сестра. Детей вывезли в Ровно - они там остались. Я нахожусь в Краматорске, мне 55 лет. Работы нет. Все, что мог продать, – продал за 10 месяцев. Почти год уже не работаю, хотя еще не пенсионер. Спасибо, дали дров 2 куба. Как-то живем, пока гуманитарку дают. 

В 2014 в Краматорске и Славянске месяца три бойня была. Под конец я поехал на работу: без работы же ни денег, ни жизни нет. Когда домой вернулся – уже все закончилось, тут тоже появилась работа. Я в строительстве занят. А сейчас опять никто ничего не строит, люди боятся. Только крыши разбитые восстанавливают, тут фирма одна есть. 

Утром 24 февраля были такие удары, взрывы – все тряслось. От нас аэродром не очень далеко. Сначала мы не поверили, а потом телефонные звонки начались. 

У нас ни одного дня не было, чтобы не прилетало, а ракеты очень сильно бахают. От нас недалеко прилетело – трясся весь дом, но, слава Богу, еще целый.

В начале войны я сестру похоронил. Как раз 18 апреля сильно стреляли. Она умерла, а мне сказали, что нигде у нас не хоронят, - куда-то вывозят. Мы перепугались: как мы ее потом найдем? Позвонили мэру города – и он все решил, выделили и яму, и гроб. Мы похоронили сестру там, где хотели. А на следующий день я детей вывез. Детки маленькие, начали пугаться, прятаться, кричали, что боятся. Вывез племянницу и внуков: они сейчас, слава Богу, далековато.

Сам не выезжаю - на кого же я дом брошу? Мы старались с сестрой, мать была одна. Мы восстанавливали дом - сто квадратов. Правда, газа еще нет. Пристройки. Тут, бывает, и мародеры лазят. Дом есть дом. Мы думали, что быстро все закончится, везде же нужно платить за жилье. А если работы нет? Я в своем доме живу - за что-то плачу, за что-то нет, пока война.

Света у нас, бывало, и по трое суток не было. Спасибо, при горсовете включали - люди заряжали там телефоны. С едой такого не было, чтобы голодали, гуманитарку дают. Продать было что, деньги были какие-то отложены. Когда все закончится, придется уехать. Тетка у меня есть старенькая - надо ехать помочь, рядом побыть. Ей 86 лет уже. Тут недалеко в селе.

Все думают, что будет хорошо, наладится, а оно бахает то там, то там. Мужчина сидел на улице, бахнуло – и он умер. 

Я все время чем-то занимаюсь. Смотрю новости, дрова добываю, к примеру. Очень трудно одному остаться. Тяжело. Я никогда не думал, что один останусь. Дети во дворе бегали, смеялись – и тут сразу оказался в одиночестве. Водку не пью, не курю - в молодости еще бросил. Богу молюсь, хотя в церковь не хожу.