Історія подана мовою оригіналy

Жители Новотроицкого пережили взрывы, обстрелы, смерти и потери. Теперь они отрезаны от родственников, которые остались по ту сторону линии разграничения. 

Мне 61 год, у меня инвалидность второй группы, еще немножко работаю – подрабатываю в аптеке. 

До войны было самое хорошее время. Можно было поехать в Донецк. Мы туда часто ездили в магазины и в цирк. Когда я была молодая, мы бегали на танцы в Докучаевск, а сейчас все – наши дети этого не узнают, как было хорошо до войны. Сейчас даже по Новотроицкому лишний раз страшно ходить. 

Мы раньше ходили в лес собирать травы, там было много чабреца, а потом несколько человек там подорвались на растяжках. Теперь только по главной улице ходим, и больше никуда. 

Я живу недалеко от «Сельхозтехники», сейчас там сельское хозяйство. Когда сильно бомбили, однажды и туда попало.

Я сидела в уголке, молилась Богу, заматывалась в пуховые одеяла. Понимала, что могут быть осколки – это было очень страшно.

Мы спускались в подвал, но прекрасно понимали, что это не бомбоубежище, и, если что, то это будет просто братская могила. 

Наша свобода передвижений ограничена. Приходит зима – нет хорошего угля. В прошлом году я покупала его у шахты в Угледаре, но это горючка, а раньше мы покупали антрацит, он хорошо горел. Много чего за это время изменилось. 

В тяжелое время мы получали помощь от Фонда Рината Ахметова. Мы очень ждали эту помощь. 

Хочется, чтоб быстрее закончилась война. У меня в Донецке очень много родственников, я их не видела много лет: мы не можем туда поехать. А дочка не может приехать сюда. У меня там уже родилась внучка, так что хочется встретиться, чтоб был мир, чтоб не было разграничений.