Історія подана мовою оригіналy

Семья Петра Акимовича выехала з Мариуполя, когда начались обстрелы, а он оставался смотреть за квартирой. Выехал эвакуационным транспортом через «зеленый коридор». Проходил фильтрацию на многочисленных блокпостах 

Мне 71 год, родом из Мариуполя. Семья у нас из четырех человек: сын, дочь и жена. Внучка и внук тоже большие.

Начало войны запомнилось: 23 февраля отметили День советской армии, а 24-го сказали, что началась война.

Танки стреляли по домам. То бомбы летели, то ракеты - через каждые 15 секунд и каждые сутки. 7 мая я выехал, жена с сыном выехали раньше – когда в наш дом попал снаряд, а они были в подвале. Тогда они смотались во Львов, а я остался – надо было квартиру беречь, и я залепил все окна пленкой. 

Мы там ходили в Метро, гуманитарку получали - говорили, что она российская. Давали нам ее раз в месяц: булка хлеба, три консервы, банка тушенки, килограмм сахара, мыло, щетка и зубная паста. Это все - на целый месяц, через месяц можешь еще взять.

Играл гимн «ДНР», мы занимали очередь, на руках писали порядковые номера - как в концлагере.

Чтобы получить ихнюю сим-карту, чтобы телефон зарядить - на все очередь. В аптеку - очередь, за хлебом - очередь. Очередь – чтоб покупаться. Приезжала пожарная машина, грели воду и по очереди по пять человек запускали купаться: нам давали по 10 минут. 

Сначала мы были в доме. И начали больше стрелять в подвал. Больше всего стреляли из «Градов» - от них ямы в рядочек. Соседка у меня была лежачая, и как бомбанули из «Градов» – двери на меня упали. Она лежала в коридоре, потом ее перенесли в дом - там она и померла. Похоронили так: завернули в простыню и опустили в воронку, поставили сверху крест и табличку написали. Идешь – везде были могилки. Хоронить на кладбище сначала не давали, потом разрешили, но было очень дорого.

Приезжала пресса - канал номер 1, смотрели в подвалах. В подвале с одной стороны жили, а с другой сделали туалет, потому что на улицу было ходить невозможно. Вот там они снимали и говорили, что покажут на весь мир, чтоб все видели. Я спросил журналиста: «Что означает буква Z?» Он сказал, что это полный пи…дец, только не сказал, это им или нам.

Стали мы становиться в очередь, чтоб выехать из Мариуполя. Выходили с шести утра и ждали до 19:30, потом нам рашисты говорили: «Расходись, будем стрелять! Почему вы здесь собираетесь?».

– «Мы хотим в Украину» – «Да кому вы там нужны, вы же там пропадете, они вас там расстреляют. Вот будет команда об эвакуации, у нас в Володарске фильтрационная. Когда вас отфильтруют, тогда можете вернуться в Мариуполь или Ростов, а в Запорожье - нет. И куда вы едете? Запорожье уже наше, Киев - почти, скоро пойдем на Львов».

Сижу на остановке, мимо едет техника, а на танке написано: «Отряд по уничтожению Украины». Это они такой колонной приехали. Там они забирали «азовцев»: поехало 20 автобусов и 20 «Скорых».

Дочь говорит: «Жди, должны быть». И я каждое утро вместе с другими людьми до 19:30 сидел ждал, когда эвакуационный транспорт приедет. 

7 мая приехали два автобуса, а народу было человек 500, и кто как мог, так заскочил. У меня была барсетка - когда заскакивали, обрезали мне кошелек и сумку с продуктами. Автобус хороший - на 45 человек, плюс 16 человек стоячих успело заскочить. 

Поехали мы на Безымянное, там - фильтрация. Мы стояли ждали, в туалет водили по 10 человек под автоматами. Было две очереди: из тех, кому за 70, и тех, кому до 70 – другая. Людей раздевали, осматривали. Там сидели четыре компьютерщика. Сначала к одним идешь, потом к другим. Я показал паспорт, он посмотрел и говорит: «Ты остаешься, у тебя паспорт недействителен». По компьютеру посмотрели, сказали: «Жди, пока паспорт вернут». Короче, «фильтровали» нас до двух ночи. 

Я прошел - меня даже не осматривали. А у тех, кого осматривали, забирали все: у кого мобильники хорошие. В автобус запускали по одному – вызывали по фамилиям. Сидели мы в автобусах до шести утра. За нами ехали Красный Крест и ООН, потом сопровождали два БТРа с буквой Z. Хотели присоединиться те, кто на своих машинах были, но их не пустили. Поехали мы на Запорожье, но некоторые были такие, что попадались: им говорили, что на Запорожье, а вывозили на россию.

Через Новоазовск по бездорожью мы поехали, через Волноваху. Дали нам в автобусе, какое-то печенье. Дочь говорила, что нас в автобусе будут кормить. Нас было 10 автобусов. Из Бердянска мы выехали на Запорожье, а сзади ехали три автобуса пустых. В Бердянске толпа стояла - женщины бросались под автобусы. Мы их объехали и поехали через Васильевку на Запорожье, а там через каждые 100 метров блокпосты, и все - по новой: паспорта, сколько детей, сколько женщин… 

Приехали мы в Запорожье в 23:30. Нас в садике поселили покормили, постелили ковры на полу, дали одеяла, пустили помыться. Слышу какой-то шум – приехали автобусы. Были два автобуса - я заскочил. Нас привезли на вокзал, я попал во второй вагон. Во Львове меня встретили мои родственники. 

Потом мне сын купил билет, в Киеве меня встретила дочь. Вот, работаю сейчас дворником и на подработке консьержем.