Історія подана мовою оригіналy
Катерина Александровна проживает в непосредственной близости от линии разграничения. Из-за обстрелов сидели без воды и света. Воду приходилось набирать на соседней улице. В селе нет никакого сообщения. К переживаниям, связанным с войной, прибавились проблемы со здоровьем и пожары осенью 2020 года, которые уничтожили несколько домов в Кряковке.
Это кошмар, это ужас, это тихий ужас! Сообщения нет, чтобы поехать в больницу, нужно нанимать такси за 600 гривен. Работы нет, на биржу не станешь, а до пенсии еще тянуть, негде заработать стаж. Газа нет, свет выключают, потому что у нас был пожар. Это было 30 числа 2020-го, от нас за полчаса до Северодонецка дошел пожар, села погорели. У нас на улице несколько домов сгорели.
Как отключили на 5 дней свет, мы сидели без света. Стараешься что-то положить в холодильник на черный день, но из-за отключений мы все выбросили. У нас вода от света, все от света – электрическая печка, электрочайник. Топили печки, чтобы приготовить кушать и помыться. На другую улицу ходили и набирали воду.
Что нам война дала? Ничего хорошего! Крыша течет, в соседнем доме был взрыв, у нас шифер побило, стекла вылетели. Но стекла нам дали, а шифер нет. Я нанимала людей и мне порезали стекло, застеклила.
… У меня дочка живет в Днепре, у внучки было день рождения, но я не могу поехать. Вторая дочка живет в Крыму. Ко мне никто не может приехать, все боятся. До сих пор тут постреливают. Мы же на линии разграничения. Так что хорошего мало.
Я получила сахарный диабет, все на нервах.
В 2014-м году как «грады» стреляли, мы прятались в подвалы. Это были такие обстрелы, ужас! Танки поразбивали дороги. У нас чуть ли не каждый месяц проверяли паспорта. С паспортами до сих пор должны ходить, я говорю: «Так что и в туалет идти с паспортом?».
Я все время жила здесь, но два года назад, когда уже особо войны не было, я ездила к детям.
У нас и сейчас стоят дежурные сумки с документацией на дом, паспортом.
Желаю всем здоровья и жить в дружбе. И не надо нам этих войн и дележки земли.