Історія подана мовою оригіналy

У меня два взрослых сына, у них свои семьи, дети. Мужа уже нет. Я на пенсии. Один сын живет в Марьинке, другой в Канаде. Всё хорошее вспоминаю [плачет]. Обидно, думала, выйду на пенсию и буду жить, никуда не спешить, жить в свое удовольствие. Для себя. Вот такое горе пришло к нам. Ой, Господи…

Помню, как начали бомбить нашу Марьинку. Это страшно. Уже сейчас мы привыкли, как зомби живём, а так, конечно, обидно, очень обидно. Как ударили – людей убили, наших соседей.

У меня было окно открыто и это оно меня спасло. Мне только разбили балкон и двери заклинили. Тогда вызывали пожарников, они открывали. А так ничего, у соседей балкон вообще отбило, дальше тоже попало, но это уже второй раз попало в квартиру. Я в многоэтажке живу. Поначалу прятались, а потом уже привыкли к этому.

Конечно, из-за войны всё изменилось. Всё не так пошло, как надо, всё. И не поехать никуда.

Просто истрепались этой обстановкой так, что я, например, боюсь сходить даже в магазин. Это такие нервы. И сейчас не могу – плачу и всё.

Финансы – всё понятно тут, но есть огород. Мы садим кое-что, это тоже подспорье. Мы как-то уже привыкли. Уже если стреляют – ну стреляют, не попали. Раньше было: «Ой, Господи, там люди!». А сейчас что мы сделаем? Ничего не сделаем абсолютно.

Самое начало, когда страшно бомбили Марьинку, когда первые дни были. В июне – июле я уехала оттуда, когда обстрелы начались.

Я получала гуманитарную помощь от Фонда Рината Ахметова. Не надо было покупать ни крупы, ни макароны, всё давали. Консервы давали, конечно, спасибо за это. Это была поддержка людям, все-таки хорошую помощь давали.