Історія подана мовою оригіналy
Мне 65 лет. Мы с супругой жили на окраине Мариуполя. Я работал на Азовстали. Когда началась война, был на работе. За мной приехала жена, потому что общественный транспорт уже не ходил.
В первые дни войны у нас хватало выдержки находиться в квартире. Мы с женой стояли в прихожей и слышали, как летели снаряды и думали: они попадут в наш дом или не долетят? В начале марта мы переместились в подвал. Не было электричества, воды и газа. Наше утро начиналось с того, что мы собирали дрова и разводили костер. Потом ходили за водой. Старались соблюдать элементарную гигиену: подогревали воду и мылись. За время оккупации мы превратились в первобытных людей, которые занимались добычей пищи и воды. Эта борьба за выживание отупляла.
В супермаркете Метро был организован центр гуманитарной помощи. Он находился в получасе ходьбы от нашего дома. Там были огромные очереди. Какое-то время мы получали пайки.
Через наш дом и двор прошло много оккупантов. Было пять волн: одни выселялись из квартир – другие заселялись. Во дворе стояли танки и военные машины.
Было много шокирующих моментов. Через дом от нас разорвалась авиабомба. Осталась огромная воронка. Обвалился дом, в подвале которого было много людей. Были погибшие и пострадавшие. В нашем дворе погибли люди: старушку застрелил снайпер, молодежь убило осколками от снарядов.
В начале апреля появилась возможность выбраться из подвала. Тогда мы увидели, во что превратился город. На нашей улице было много многоэтажных домов. Практически все они сгорели. Нам пришлось побывать в морге. Мы поняли, как много людей погибло. Это до сих пор давит на психику.
В средине марта мы смогли связаться с детьми, а в начале мая – выехать из Мариуполя. По дороге было много блокпостов. На них стояли не только россияне, но и чеченцы, дагестанцы. Мы выбирались с перевозчиком. У него была отметка фильтрации. Мы с женой ее не проходили. Водитель оказался опытным человеком: запасся сигаретами и раздавал их на блокпостах. На некоторых нас почти не трогали. На других - осматривали вещи, телефоны. Бывало и такое, что меня заставили раздеться, чтобы увидеть, нет ли у меня татуировок. В Васильевке мы провели не менее трех суток.
Сейчас живем в Киеве. Спасибо детям за то, что обеспечивают нас. Финансово тяжеловато. Я пока не работаю, но верю, что удастся устроиться. Получаем с супругой переселенческие. Надеемся, к лету война закончится.
