Історія подана мовою оригіналy
Тела убитых на улицах, взрывы и обстрелы – таким был Мариуполь, когда семье Златы Федоровой удалось выехать из него на безопасную территорию Украины.
24 февраля я подскочила с кровати в 8:30 от взрывов и со словами: «Мама, началась война!» А 25 февраля я должна была поездом ехать в Запорожье, с дальнейшей пересадкой на Ужгород, потому что планировала попасть на учебу, но не успела... Еще в 3 часа дня на моих глазах с вокзала уехал эвакуационный поезд во Львов, а уже после этого не пошел ни один поезд из-за обстрелов в Волновахе.
Наш город окружили и начали наступать, из Мариуполя выехать было невозможно. 5 марта люди начали взламывать и грабить все магазины. На моих глазах выносили аптеку, киоски с сигаретами, магазины косметики и даже несколько ресторанов (выносили барные стулья, кастрюли, мебель и т.д.). Продуктовые магазины разграбили и разнесли первыми, потому что продукты и воду не завозили, гуманитарной помощи не было никакой.
6 марта стало самым страшным днем. Утром взрывы были очень сильными, и мы пошли сидеть в коридоре. Мама буквально на минуту вышла на балкон, и тут начался обстрел «Градом» прямо по соседним домам. Я закрыла уши и у меня началась истерика, потому что я очень испугалась за маму.
Нашему дому повезло, а вот в два соседних прилетели снаряды. У нас только в некоторых квартирах вылетели стекла.
На соседней улице в один дом попало два снаряда и загорелось несколько квартир. Сначала их потушили, но вечером из окна моей комнаты было видно, как горел уже весь дом вместе с крышей.
Прилетело также в школу, горели машины в соседних дворах. Наша машина была в гараже, и мама еще сомневалась, оставлять ли ее там, потому что остальные машины хозяева поставили каждый перед своим гаражом, а наша стояла внутри. В итоге при обстреле сгорели все машины, которые стояли снаружи.
7 марта было целый день тихо, и мы пошли искать питьевую воду и продукты. На улице лежало много накрытых трупов. Пострадал почти каждый дом. Мы знали через знакомых, что владелец единственного уцелевшего продуктового магазина откроет его и раздаст все продукты бесплатно. Так это и произошло. Мы очень благодарны ему!
С 1 марта отключили свет, связь, батареи, воду, а уже с 7 марта отключили и газ. В квартире температура воздуха снизилась с 25 градусов до 10, еду начали готовить на кострах во дворе. Воду, чтобы смывать в туалете и мыть посуду, стали набирать во время дождя и таяния снега.
Уже было неважно, сколько дней ты не мыл голову.
Три недели мы не знали, что происходит в Украине и мире. О происходящем в городе узнавали от прохожих и соседей, по слухам.
С 9 марта начали летать самолеты и сбрасывать бомбы на жилые дома.
Моя бабушка живет одна в 20 минутах ходьбы от моего дома. Она слегла из-за болезни. Вот так я к ней каждый день иду быстрым шагом через расстрелянный район, чтобы отнести ей что-то из еды, надеясь, что не прилетит где-то рядом.
Через двор в дом попал снаряд и погибли три человека. Их похоронили во дворе, надеясь потом перезахоронить, так как трупы никто не забирает. В посадке ниже Приморского парка был родничок, к которому ходили набирать техническую воду, так сосед туда пошел и не вовремя – попал под обстрел... Перед ним шли два человека, их разнесло, он же упал с бутылками воды и отделался вывихом плеча.
16 марта мы поняли, что уже на пределе, и утром побежали забрать вещи бабушки. Когда выходили из ее квартиры, начался обстрел. Я присела на корточки в подъезде, а как успокоилось – летела как пуля домой. Уже возле дома у меня началась истерика из-за близкой перестрелки и звука падающих снарядов.
Мы собрали вещи на скорую руку, забрали кошку. На тот момент не было «зеленого коридора» из города, все выезжали на свой страх и риск.
У блокпоста мы увидели страшную картину: могилы у домов, на дороге табличка с надписью «Мины», разбитая техника.
Как только мы выехали за блокпост, по двум сторонам поля начали взрываться одна за одной мины. Мы подумали, что нас обстреливают.
Выезжали мы в сторону Мангуша, на Запорожье. До Мангуша ехать обычно 20 минут, но ехали мы 11 часов из-за огромной колонны машин.
От 20 литров бензина почти ничего не осталось. В Мангуш мы приехали в 11 часов вечера, на улице была полнейшая темнота. Мы не знали, где можно найти убежище, чтобы переночевать, поэтому оставили машину на обочине и легли спать в машине.
На улице –8 градусов, топить печку не вариант, потому что нигде нет бензина, а у нас его и так было мало. В общем, это была самая ужасная ночь в моей жизни.
Мы проснулись в 5 утра, и нам люди, которые также ночевали на обочине, подсказали, где есть убежище. Мы подъехали. Это была больница, там был свет, розетки, даже кормили борщом, кашей, давали парное молоко, яблоки. Также в доступе был кипяток, правда, спать пришлось на стуле в коридоре. Также для нас было шоком увидеть хлеб и еду в магазинах.
17 марта мы услышали новость о том, что сбросили бомбы на Драмтеатр в Мариуполе, где были люди. В театре находилось бомбоубежище. Много погибших. Раненых на моих глазах везли в Мангуш, к нам в больницу.
Мы смогли достать бензин и выехали в Бердянск. Там мы провели шесть дней в школьном спортзале, потому что долго искали бензин. А 24 марта выехали в Запорожье. Прошли 15 блокпостов и в итоге колонну развернули из-за обстрелов в Васильевке.
Колонна поехала через Орехово, а там полно разбитой техники – не проехать. В итоге кто-то связался с депутатами и полколонны поехало на ночевку в Токмак, а мы поехали в село Кохане. Там нас очень тепло приняли в школе, накормили салом, борщом, чаем, молоком.
Потом расселили по домам. Нам попалась очень хорошая семья, нас там и вареньем, и чаем накормили-напоили. В дорогу нам много чего наготовили, дали две банки варенья.
25 марта мы опять выехали с колонной на Васильевку. Вскоре колонна рассосалась, было страшно ехать, потому что там нейтральная территория, обочины заминированы. Поехали через проселочную дорогу и, наконец-то, увидели украинских пограничников. До Запорожья нас сопровождала полиция. Там нас встретили и опять же накормили.
.png "Імена")
