Історію подано мовою оригіналу
Северодонецк с первых дней войны обстреливали с особой жестокостью. Люди практически не выходили из подвалаов. Всем необходимым им помогали украинские военные
Мне 30 лет, война застала в Северодонецке. Мы поехали туда к брату. Стояли возле подъезда, как обычно: разговаривали, смеялись. Думали, что вот все сейчас закончится. Мой маленький ребенок еще не понимал, что это такое. Мы и не догадывались, что нас ждет. Вечером пошли в школу и ночь провели в подвале. Люди принесли кто матрацы, кто – пледы. Мы принесли какую-то старую кровать и одеяла. Я спала сидя, свет тогда был все время включен.
Днем пошли в квартиру к брату – смотрели новости по телевизору, созванивались с родными и знакомыми, а на ночь снова пошли в подвал. Взрывы были еще ближе. В подвале мы познакомились со всеми людьми, приносили еще что-то, чтобы было удобнее сидеть.
На третий день решили все-таки поспать дома, потому что тихо было. Но в шесть утра начались прилеты в город, в жилые дома. Нам было слышно очень сильно, мы детей одели в пижамы и курточки и побежали в школу. Один вход был закрыт, мы удивились и пошли на другой вход.
Тогда было очень холодно. Мы с детьми видели в холоде в подвале, а моего мужа и брата отправляли за продуктами. Прилеты усилились, мы запаслись продуктами и сидели в подвале, детей практически наверх не поднимали, потому что взрывалось возле школы.
Связь появлялась периодически, мы звонили знакомым военным и просили, чтобы они привозили хлеба. Они ездили и бесплатно привозили хлеб с хлебозавода. На следующий день мы попросили привезти не только что-нибудь еще, детям какие-то фрукты или колбасу, сыр, масло. Военные нам привозили, но некоторые люди ругались, потому что думали, что это привозят гуманитарку на всех. А это были наши знакомые. Мы ничего не «зажимали», все время делились с соседями, а люди злились очень сильно и говорили, что мы все себе забираем. Ругались, бывало, за спальное место, когда кто-то новый приходил.
8 марта прямо по школе было несколько попаданий, и мы остались без света и без воды. Там жить уже было невозможно. Зачем стрелять в школу, где люди просто сидят и прячутся от этого всего? Нам было совершенно непонятно.
Мы уехали 11 числа, потому что по школе прилетели «Грады». Очень боялись, что у нас топлива не хватит. На заправках его не было, мы ехали и молились, чтобы хватило. Только под под Синельниково заправились, так тут и остались.
Спасибо людям, которые просто принимают беженцев. Они нас и накормили, и мы первый раз за две недели помылись.
Ребенок был очень сильно перепуган, боялся и самолетов и взрывов, одно время на улицу вообще не выходил. Он плохо разговаривал, маленький еще, но по-своему говорил: «Я не пойду на улицу».
Я надеюсь что в 2024 году война уже закончится. А муж и брат говорят, что не скоро. Я уже соскучилась за родными и близкими. Многие остались, им приходится жить там, потому что они не успели выехать, и еще у них там дома, и они боятся все бросать. Уже хочется вернуться домой и жить спокойно. Потому что это ужасно: ночью ложишься спать и боишься.
Я мечтаю вернуться домой, отстроить, наконец, то, что было разбомблено и вообще не вспоминать об этом. Моему ребенку пять лет, а он все время говорит, что пойдёт воевать. Мне просто хочется вернуться домой и жить мирно.
