Історію подано мовою оригіналу

Катерина удивляется, как удавалось волонтерам прорываться сквозь блокпосты, чтобы поддерживать жизнь в оккупированом регионе. Ведь ее семье удалось выехать только с третьей попытки

В пять утра были взрывы, а где-то в девять часов мы решили выехать за город, в село. Когда выезжали, встретили колонну танков. Мы думали, что они украинские, даже им махали, приветствовали, но оказалось, что это были российские танки с буквой Z. Тогда об этом никто не знал. Поразило, что в десять утра они полностью взяли наш город, и никто им не противостоял. 

Очень много солдат русских стало на улицах, русских танков. Мы понимали, что у нас нет чувства безопасности и нас некому защитить. Своих нет, только враги вокруг.

Была гуманитарная блокада, не было продуктов, еды. Голод уже был, не было даже нормальной еды ребенку, себе. Это было тяжело. И лекарств не было. Если кто-то болел, то это было печально.

Еду и медикаменты нам привозили волонтеры. Я не знаю, как они пробирались на оккупированную территорию, но были волонтерские штабы, куда можно было обращаться, ждать своей очереди. Очень тяжело это было. Но волонтерские организации как-то работали. 

Когда мы были в селе, зашли русские колонны. Оккупанты ходили по дворам, спрашивали о количестве людей в доме и чем мы занимаемся, документы проверяли. Это было страшно. Они проверяли жителей, не знаю для чего. 

Я выехала в Винницкую область с сыном. Мои родители остались в оккупации. Они пожилые люди, не хотят выезжать. Сестра моя родная уехала в Польшу, брат - в Одессу. Всех разбросало, но самое страшное, что остались родители там. 

Выехать получилось только с третьего раза. Нас два раза возвращали. Мы уехали под обстрелами, в «серой зоне» по фронту. Хорошо, что в нас не попали, но обстрелы были рядом. Было страшно выезжать, потому что не было ни гуманитарных, ни «зеленых» коридоров. 

Сын шестилетний дорогу тяжело перенес. Он говорил: «Давайте возвращаться, никуда ехать», когда начали стрелять по пути. С ним разговаривали русские солдаты, спрашивали: куда ты едешь, с кем? 

Ему надо к психологу. У него психика расшатана очень, поэтому последствия видны сейчас.

Наши родственники в Винницкой области живут, поэтому мы выбрали Винницу. Ребенок в первый класс пошел, нужна школа.

Я не знаю, когда закончится война. Очень люблю город Каховку. Мы надеемся, что до весны Новая Каховка будет украинской. Хотелось бы вернуться домой, но я понимаю, что там уже не будет так, как раньше, будет по-другому. Должно пройти какое-то время, чтобы там можно было жить. Ее освободят, но для жизни она все равно будет непригодна, потому что много разрушений. Не вижу я пока своего будущего абсолютно.