Історію подано мовою оригіналу

Мне 42 года, я житель Снигиревки. Мы всю оккупацию жили здесь. В первый день войны мы были дома. Это была еще не оккупация. Ничего не происходило, просто паника была, ажиотаж, проблемы непонятные. Никто не знал, что делать, еще определенного ничего не происходило. А когда оккупанты зашли к нам, то вообще стало не по себе. Когда по городу стали танки ездить, когда стали оккупанты по дворам ходить, дома проверять, тогда стало страшно. 

Мы не знали, чего от них ожидать. Они постоянно на блокпостах останавливали, спрашивали про бандеровцев, про территориальную оборону, даже про веру спрашивали.

Все девять месяцев оккупации не было света, воды, не работали магазины. Проблем с едой особо не было, мы с женой работали. Хотя и были на простое, но нам 2/3 платили. И запасы свои были, потому что мы в частном доме живем. А вот с лекарствами было туго.

Если к нам домой пришли с автоматами, то это уже шок. А они себя еще и ведут так, будто мы им что-то должны - это уже ненормально. И обстрелы постоянные. Не знаешь, куда бежать, что делать, куда прилетит. Пока оккупанты были здесь, у нас был постоянный шок.

Мы начали по-другому смотреть на жизнь и на людей. Война показала истинные лица людей: они сами проявились, кто есть кто. Стресс мы научились преодолевать. Девять месяцев в оккупации, прилеты, взрывы. Так что мы уже научились себя контролировать.

Мы бы вообще хотели, чтоб война закончилась как можно скорей. Как проснуться от страшного сна. Как будто ее и не было. Наверное, война закончится, когда россияне очнутся и задумаются о том, что они делают.

Хотелось бы видеть свое будущее хотя бы без войны. Все остальное по сравнению с войной – мелочи.