Історія подана мовою оригіналy

Для Яны Анатольевны война началась в 2014 году и до сих пор не заканчивается. Яна с ребенком выехала из Донбасса в надежде вернуться через пару месяцев, а теперь уже ничего не планирует

Я всегда жила, родилась и выросла в Донецкой области в городе Дзержинск, его сейчас переименовали в Торецк. 

Я помню только события 21 июля в 2014 году, когда Славянск бомбили. Я там не очень далеко живу, но все равно как-то… Город начали брать 21 июля 2014 года. Потом этот конфликт заморозили, а потом опять разморозили. Это чисто мое мнение.

Когда широкомасштабное вторжение началось, думали, что обойдется все, надеялись, что конфликт разрешится. Весь интернет писал, что на месяц-два, а теперь неизвестно, сколько оно продлится.

Ничего не работало, все организации были закрыты, только больница кое-как работала. Была проблема с продуктами питания, со светом, с водой, газом. Мы были без коммуникаций. Без таких потребностей, как свет, вода, продукты питания, не чувствуешь себя человеком.

Мы сами возили воду, и до сих пор люди возят. Это не только в Торецке, но и по всей Донецкой области. Это коснулось всех жителей. Мы привозили сами питьевую воду, но много этой воды не возьмешь, покупаться толком невозможно. 

Много было таких событий, которые шокировали. Словами не опишешь. Когда человек рассказывает, это одно, а когда ощущаешь все на себе, это уже другое, поэтому таких событий много. Ракеты летают, снаряды летают…

После этой войны всем жителям Донецкой, Луганской, Херсонской областей и всем областям, которые попали в военные действия, нужно будет пить антидепрессанты.

У меня ребенку четыре года, поэтому нужно было уезжать. Мы прежде всего думали о детях.

Меня вывозили на машине. Мы просто погрузились и приехали. Проблем особых не было, мы спокойно выехали. На блокпостах смотрели только документы. Это было в конце мая, а как там сейчас, я не знаю. Я с собой взяла ребенка, а моя семидесятилетняя мама выехала с родственниками.

Война коснулась каждой семьи. Дети в одной стороне, родители - в другой. Поразрывало семьи. 

Я нахожусь в Кривом Роге, здесь зарегистрировалась и получаю переселенческие. Сюда приехали, потому что здесь знакомые и друзья: они выехали сюда, и мы выехали к ним. 

Я бы нашла, может быть, работу или подработку, но не могу, потому что садики закрыты. Дочери четыре года, и мне не с кем ее оставить. 

Мы надеялись, что надо потерпеть месяц-два-три до конца войны. А теперь нет у меня ощущения, когда она закончится.

Если честно, я не вижу пока будущего: ни в каком свете не вижу. У меня нет никакого виденья. Нет планов, целей - уже нет этого. Живу. Есть вода, свет, есть что покушать – слава Богу и на этом.