Истории, которые вы нам доверили
С 2014 года она похоронила шестерых своих родственников. Кто-то погиб от осколка снаряда, другой заболел из-за нервотрепки. На ее глазах погибла племянница, а сама была ранена.
"Ребёнок у меня. Я только за него и переживала. Уже за себя я не переживаю. Бога просишь, чтобы было всё нормально, чтобы дети были живы, внуки здоровы. Чтоб войны не было".
В Гранитное я с детьми переехала из Казахстана. Дети в школу здесь ходили. После армии сын в училище учился. Дочка – в техникуме. Жили, работали.
Нас предупредили, что войска должны к нам прийти. Когда стали ехать БТРы, машины, мы ходили, смотрели. С соседями всё время у нас тут на камушке сидели. Даже первое время, когда стреляли, нам как-то было всё равно. Мы не думали, что что-то серьезное будет. А осенью началось... Люди начали бежать, кто куда мог.
Мы встречали маму моей племянницы Олечки. Втроём шли, мама ее впереди с тележкой, а мы с пакетами сзади. Никто не думал, что опасно. И тут два снаряда. Один не взорвался, а второй взорвался. Это всё полетело.
Я на метр-два шла впереди племянницы. Меня волной сбило.
По голове осколком, по руке резануло, по спине осколки были. А она только крикнула: «Мама!» и упала на меня, и всё. В лёгкое попало, осколок. Пробило насквозь. Ей 41 год был.
Меня контузило, по голове через шапку пробило. Присмалилось к голове. И руку что-то черкануло. Я чувствовала что-то горячее. Глянула потом, когда в себя пришла, а там кровь. Думаю, откуда? И на спину попадали эти осколочки, куртка была побита.
Здесь ни врачей, ничего не было. Ни света, ни связи. Cосед поехал в скорую, сообщил. Ну, что они могли? Спасти уже не могли племянницу. У меня был шум в голове. Я и разговаривать не могла, заикалась.
Лучше бы меня убило, чем Олечку. Нам нужно было только поворот пройти, два метра осталось. И всё… За шесть лет мы шестерых родственников похоронили.
Как-то с правнучком моим шли по дороге. Начался обстрел. Пришли в подвал ко мне домой. Там холодно было. И как только перестали стрелять, я побежала в дом за тёплой одеждой. Он, бедный, так напугался! «Ирочка, держи мои ручки», – говорит. Ему было полтора годика. Очень был напуганный.
Сильно стреляли. Мы ночами не спали. Одетые сидели. Я диван подвинула, сделала себе тамбур и там сидела. Подушки и одеяла на голове.
От обстрелов стекла потрескались – осколок попал. У соседа в забор угодило и тачку разбило. Через мой дом куски полетели. Все удивляются, как тогда не затронуло ни трубу, ни шифер.
В дома попадали [снаряды]. На соседней улице говорят: «Только из кухни вышли в другую комнату – снаряд упал в эту кухню». Вот и всё.
Помощь нам дают, продуктами помогают. Муку, сахар, масло, рожки, «Завтрак туриста», пшеничная крупичка.
Куда бежать? Я месяц побыла у дочки в Мариуполе. Вернулась.
Куда бежать, куда прятаться, в какой угол сесть? Сидела здесь, бахнули сюда – ушла туда, бахнули туда. Идёшь по улице и тебя могут убить. Куда попадёт, ты ж не знаешь, Куда наступишь?
Война — это страх. Даже в прошлую ночь стреляли. Утром как начали бахкать! Ребёнок у меня. Я только за него и переживала. Уже за себя я не переживаю. Бога просишь, чтобы было всё нормально, чтобы дети были живы, внуки здоровы. Чтоб войны не было.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
