«Когда Донецк оказался зоной военных действий, инсулин исчез»

У нас ситуация с лекарствами не просто критическая, а ужасающая. В аптеке не всегда можно найти даже обычные таблетки от кашля, что уж говорить о столь ценном лекарстве, как инсулин. Его перестали завозить еще летом 2014 года.

Моя дочь, 13-летняя Карина, с трехлетнего возраста живет на инсулине. О том, что у дочки проблемы, я узнала, можно сказать, случайно – когда в трехлетнем возрасте мы проходили осмотр у врачей перед устройством в детский сад.

Анализы показали наличие сахара, оказалось, что у Карины сахарный диабет первого типа. Ее поджелудочная железа не вырабатывает собственный инсулин, поэтому ежедневно, по пять раз в день, ребенок получает инъекцию инсулина перед едой, на ночь и утром для поддержки фона. Не будет инъекции – организм ребенка начнет вырабатывать смертельно опасный ацетон.

Наш врач посоветовал обратиться в Гуманитарный Штаб Рината Ахметова – и через месяц нам там сказали: «Приезжайте, забирайте!» Для меня, как для матери-одиночки и инвалида первой группы, инсулин для ребенка на вес золота. Курс на один месяц обходится в 3500 грн.

Но рано или поздно организм Карины привыкнет к нему, и тогда снова придется менять препарат. Впрочем, пока дочь привыкает, чувствует себя хорошо. Карина колет инсулин себе сама с помощью шприца-ручки. Конечно, это болезненная процедура, к тому же каждый раз надо колоть в другое место, но Карина уже привыкла к боли.

Самым оптимальным вариантом для ребенка была бы помпа. Она крепится к телу и сама впрыскивает в кровь необходимую дозу инсулина. Но помпа стоит более $1000. Мы рады тому, что у нас теперь есть!