«Стоим над теплицей, а через нас снаряды летят. Это нормально?»

Возраст и престарелая мать не позволили Александре Стефановне с мужем покинуть Трехизбенку, где начались боевые действия. Пришлось прятаться в подвале от обстрелов. Иногда до убежища старики не успевали добежать. В результате здоровье супругов заметно ухудшилось.

Когда война началась, мы были дома. Старые уже, никуда не ходили. 

У нас на огороде снаряд взорвался. Окна повыбивало в прихожей, в спальне вместе с рамами повылетали все. И крыша пострадала, потому что снаряд взорвался на огороде.

Когда взорвался снаряд, это вообще неповторимо было. Ни света не было, ничего. Слышу – моя собачка маленькая завыла и трубы выть стали. Думала, собачку придавило… Вышла и почувствовала запах гари. Думаю, где-то рядом взорвался снаряд. Прихожу в дом, все вроде ничего. Глянула на окна, а там ни стекол, ни окон нет.... 

Муж работал в Славяносербске, в психинтернате. Но когда война началась, работу потерял. 

Мы оба здоровье потеряли. Сразу сахар, сразу ноги отказали. Мы сердечники оба. Раньше жили спокойно, а сейчас, представьте себе, выходишь из дома – и солдаты. И никуда не выехать. Выходишь из дома – надо брать паспорт. А мы же старые, забываем иногда. Но вообще постоянно паспорт в сумочке. И документы, когда стреляли, у нас были рядом в пакете. Пакет хватали – и в подвал. 

А ведь вечером только разденешься, помоешься, думаешь, что ляжем спать, как начинают стрелять. Все тряпки на руку и пошел, в подвале одевались. А иногда и не добегали до подвала. Помню, стоим над теплицей, а через нас снаряды летят. Это нормально?