«Я понял, что нужно беречь человеческие отношения»

Когда мы жили в Донецке и начались военные действия в Славянске, мы это не сильно ощущали. Смотрели по телевизору, но думали, что Славянск уже чуть ли не стёрли с лица земли. А у нас это было так, что кто-то стоит на посту, где-нибудь в районе «Мотеля». Но больше никак не отличалось от привычной жизни.

Но очень сильно все поменялось, когда из Славянска гиркинцы ушли и зашли ВСУ, а гиркинцы зашли в Донецк. Вот тогда в Донецке всё поменялось.

По сути, было два момента начала войны. Первый – 26 мая [2014 года], когда начали бомбить аэропорт и возле железнодорожного вокзала погибли люди. Но основная война для дончан началась, когда 5-го, по-моему, если не ошибаюсь, июля [2014 года] гиркинцы вошли в Донецк. Вот тогда Донецк резко опустел, народ очень быстро начал убегать.

… Мы переехали семьей в Святогорск (мне тогда было 30 лет, брату исполнилось 19 лет, мама и папа). А сестра еще в июне уехала в Крым и пробыла там до конца декабря.

Могу сказать, что в отличие от многих, мне относительно повезло. У меня были здесь и родственники, и какая-то недвижимость. Многим гораздо хуже было, чем мне.

Для меня война – это как стихийное бедствие. Ты не можешь ни на что повлиять. Но в отношении с окружающими могу сказать, что мои друзья остаются друзьями, знакомых больше приобрел, чем потерял. Я понял, что нужно беречь человеческие отношения, потому что это самое важное. Когда это всё закончится, надо будет дальше жить.