«Я накрыла внучку собой и думала, что если убьют, то пусть меня»

Главным для Татьяны из Станицы Луганской было успокоить маленькую внучку во время страшных обстрелов. Дети разлетелись по разным городам, а Татьяна с мужем и девочкой учились выживать без элементарных удобств во время войны.

Война для меня – это ужас. Все, что было пережито, просто словами не передать. Когда все начиналось, наши дети и внуки были с нами рядом, и я боялась не столько за себя, сколько за детей. Потом все разъехались, а с нами осталась одна внучка, которая жила и живет с нами.

Второго или третьего июня 2014 года самолет разбомбил подстанцию, и мы остались без света. Вот тогда и началась [война]. Но мы живем на окраине Станицы Луганской, в то время мы слышали, что где-то стреляют, до нас доходили только звуки. 

Первые снаряды к нам прилетели 15 января 2015 года. Муж был как раз на работе на сутках, а мы с внучкой дома. Это было ночью, начал падать «Град», я стащила ее с кровати на пол, накрыла подушками, сверху собой накрыла и думала, что если убьют, то пусть меня. Внучке десять лет, она же могла испугаться, понимаете? Я не показывала, что мне страшно, наоборот говорила: «Внученька, это где-то далеко, не бойся, все обойдется».

Дети уехали в Новопсковский район, в деревню, там родительский дом мужа. Я за них не переживала. Но вторая ночь у нас – это что-то с чем-то! С десяти часов вечера как начало бить, и всю ночь. Мы в четыре часа встали, собрали вещи, загрузили в машину, дождались, пока комендантский час закончится в шесть утра и выехали в деревню. 

Устроили внучку там в школу и вернулись домой сразу. С тех пор мы уже никуда не выезжали. Муж ходил на работу. А с детьми связи не было, бегали за огород на высокий бугор ловить эти антенки. Света не было восемь месяцев, перед Новым годом только подали. Благо, были у нас какие-то деньги, муж работал, мы купили генератор и вот так спасались. 

Последствия военных действий, конечно, я видела. У меня подруги в Станице жили. Мне муж не разрешал туда выезжать, потому что там стреляли безбожно. Он на сутки ушел – я на велосипед села, думаю, поеду, потому что связи нет, а проработали с девчонками больше пятнадцати лет, дружили мы. Приехала к Наташе. Боже, а у нее ни окон, ни дверей, крышу снесло и ее нигде нет. Знаете, какой я шок пережила! Начала кричать, плакать, думала, что все, Наташку убило. А сосед говорит: «Не переживайте, она жива, она в центр пошла». Я на велосипед и догнала ее. 

Ну что еще запомнилось… Как сидели без света, как выживали. В подвале сидели. С 15 января 2015-го как начали нас бомбить, так мы, три семьи, собирались и сидели всю ночь. Днем стреляли не очень. Но зима, темнеет рано, как только темно – в 6-7 часов вечера начинают лететь... Слышишь эти взрывы постоянные, все начинают бомбить. В 6 часов вечера идем к соседям в подвал. Света нет, только свечка, у кого что покушать есть – принесли, поужинали. Ну конечно, полночи сидим, разговариваем, потому что не уснешь. До четырех часов утра, до пяти сильно бомбили. Летело бесконечно и бух, и бух и не знаешь, куда оно упадет.