«Все ждут мира»

Когда все началось, я был в Трехизбенке. Я хорошо помню первый день войны. Мой дом немножко пострадал. По крайней мере, обижаться не на что, ничего страшного.

Мы живем вдвоем с женой, иногда приходилось прятаться в подвал. Готовили кушать, когда было затишье. Обстрелы ведь были не постоянными. Так же готовили и в доме, иногда в подвалы не шли.

Я в подвале сидел мало, потому что особо не боялся, честное слово. Меня жена даже ругала. Я там не спал ни разу. Были моменты, когда обстрелы сильные, тогда приходилось побыть немножко там. Когда заканчивались, уходили оттуда, да и все.

Из-за войны я не терял работу. Я только 30 июня рассчитался, работал главным врачом областной туберкулёзной больницы, которую закрыли.

В основном на меня повлияло то, что мои дети, внуки и правнуки находятся на территории «ЛНР». Один внук живет в России. Но в основном все живут в «ЛНР». А мы с женой в Трехизбенке оказались на линии разграничения, на другой стороне. И возраст уже такой почтенный… Мы с женой решили переехать к детям, месяц живем у дочери, свой дом закрыли.

Я там был после того, как объявили «режим тишины» [27 июля 2020 года]. Мне кажется, хотя мы находились на линии разграничения, у нас обстановка была нормальной. Я, например, особо страха не чувствовал, может уже привыкли к этому. Все было нормально. У нас не было конфликтов между военными и мирным населением. Я считаю, что жизнь протекала нормально, просто что молодежь уехала, многие жители уехали. Кто на эту сторону, кто в Россию на заработки, работы практически нет.

Было одно большое предприятие, где работало больше 100 человек – это туберкулезная больница. Потом она закрылась, осталось всего 26 человек, которые ее обслуживали – главный врач, бухгалтер, заведующий складом, сторожа.

Мы переехали к дочери. Раньше нам было 10 минут езды через Донец.

Я бы никуда не приезжал, жил бы в своем доме, общался с детьми, внуками, правнуками.

Я их практически не видел. Из-за этого я бросил все и уехал к детям. Не потому, что мне там было плохо. Я проработал 15 лет после пенсии. У нас была большая больница, лучшая в Украине, построена по последнему слову техники, соответствовала санитарным нормам. Людям она давала работу.