«В тебя входят осколки. Но боли нет, есть надежда, что родные живы»

Когда мы уезжали из дома, мы даже золото не взяли в кубышке. Зато я успел забрать сварочный аппарат, болгарку, кабель, инструмент. А вообще, это особые ощущения. Как в помутнении тянешь все, что попало. Не понимаешь, что нужнее – одежда или еда. В моем случае это были инструменты. Я понимал, что бесплатное жилье будет соответствовать такому же качеству. И в любом селе руки нужны.

Но судьба распорядилась иначе. Две недели – по селам, а с первыми деньгами – в столицу.

Я знаю случаи, когда у нас люди в глубоком возрасте, чтобы выжить, переплывали реку (120 метров). Представьте двух стариков, которые обнявшись, стоят на берегу босые. Они отдали все, чтобы стоять на своей земле в Украине. А теперь представьте какого-нибудь чиновника в паспортном столе или в Пенсионном фонде, который наверняка встретился им. Моей жене не вклеивали фото в паспорт без дополнительных доказательств личности. Я когда смотрел в глаза сотруднику Пенсионного фонда, вспоминал тех стариков у реки.

Мои дочки от фейерверков год на пол падали. Самый страшный звук – это щелчок «Кока-колы». Так отстегивается парашют от направленного снаряда «Смерч». У тебя есть две секунды.

Один раз разрыв застал врасплох. За долю секунды понимаешь, что не успеваешь спрятаться. А самое страшное, что ты не один – рядом жена и дочери. Мы все крепко обнялись, и я придавил всех к стене дома. И тишина после разрыва. В тебя входят осколки. Но боли нет, есть надежда, что все целы и в тоже время страх, что могло случиться непоправимое.

Еще страшно слышать вой человека, особенно вой мужчины. Ты понимаешь, что к кому-то в дом пришла беда. И это все вроде рядом и в то же время дорога на соседнюю улицу – длиною в жизнь. В прямом смысле.