«В любой ситуации нужно оставаться человеком»

Были военные, но у нас все было спокойно. Кое-где стреляли, но мы особо не боялись, все было нормально. В новогоднюю ночь с 2014 на 2015 год я с детьми пошла в гости к своей куме. Сидели, отмечали и услышали выстрелы, пропал свет. Мы с детьми собрались спать и буквально через час в дом заскочили военные и начали нас с детьми собирать в подвал. Мы просидели в подвале двое суток. После этого мы решили покинуть территорию боевых действий.

Непосредственно военные действия я не видела, но приходилось наблюдать стрельбу на блокпостах. Видела также большие обстрелы и как снаряды разрывались возле дома. Вылетали окна и двери.

Изначально мы уехали к родственникам в Старобельский район. Пробыли там три месяца, пока у нас продолжались бомбежки, не было ни света, ни воды, вообще ничего.

Потом, когда все немножко устаканилось, мы с детьми уехали назад к родителям. Я знакомила детей с военными, чтобы они их не боялись, потому что телевидение рассказывает одно, а на самом деле все совершенно по-другому. Привыкали к блокпостам, паспортному режиму. Но в 2017 году мы переехали в Полтавскую область, когда была вторая попытка прорыва. Я особо не знаю, что именно происходило, но были сильные бомбежки и один военный помог нам уехать в Полтавскую область.

В планах было вернуться, я думала, что поживу в Полтавской области какое-то время пока все успокоится. Но сейчас нам возвращаться некуда. Все разбито, разбомблено, наш дом очень пострадал. Но так как я в нем не была прописана, мы его только купили и не успели оформить документы, то ни одна организация не бралась за его восстановление.

Там очень красивая природа. До войны у нас был открытый доступ и к поездкам, и к продуктам. А когда начали бомбить, то закрылись многие магазины, перестал ходить транспорт, село осталось изолированным от всего.

Я потеряла работу, потому что в период бомбежек не знаешь, то ли бежать на работу зарабатывать деньги для детей, то ли сидеть с ними, потому что, не дай Бог, будут стрелять, а я не успею к ним добежать. Дети не ходили ни в садик, ни в школу, потому что расстояние было девять километров. В случае бомбежки я бы просто не добежала к ним.

Даже после переезда мы не ощущаем себя в безопасности. Потому что неизвестно, что будет дальше, и если продлится война, то она пойдет дальше.

Каждый день по новостям слышно, то там заварушки, то там. От нас недалеко Полтава, и каждый раз думаешь: «Господи, хоть бы оно все прекратилось, хоть бы не дошло к нам». Потому что я еще одной войны не переживу, у меня после этого психика до такой степени нарушена… С детьми психологи работали. Я хоть и не показываю детям, что все плохо и тяжело, но все равно. Спокойствие для детей стало самым ценным.