«Теперь я ничего не боюсь, честное слово»

Это было очень-очень страшно. У нас в дом попал снаряд. Муж был сердечник, и снаряд попал как раз в то место, где он лежал в кровати. Он получил большой шок. Я убегала в подвал, звала его: «Петя, стреляют, со всех сторон бьют, непонятно откуда. Бежим в подвал!» А он не идет. Я опять: «Петь, ну быстрее, быстрее, кругом стреляют!» А он как завороженный стал в дверях и стоит, ни с места. Смотрит в одну точку. Я не знаю, или у него был шок после того, что разбило спинку кровати и на него это подействовало. Он в подвал так и не зашел.

После обстрела я зашла в дом, смотрю на него… Потолок насквозь пробитый. Муж весь в жужалке, черный. Стоит и не разговаривает, смотрит в одну точку. Я говорю: «Петь, давай, выходи». Прибежала соседка, Марина Михайловна, она работает в школе. Говорит: «Что у вас? Всё в порядке? Живы?» – «Живы, но видите какие мы». Она говорит: «Так, пошли быстро, я уже нагрела водичку». Это было 3 июня, у нас был сильный обстрел. Муж покупался, мы сделали ему ромашковый чай. Он выпил и прилег.

Я подхожу и говорю: «Петь, ну что, давай опять в больницу?» А он говорит: «Нет, в больницу я больше не поеду». И так он три дня пролежал, а я спала все время в подвале. Утром просыпаюсь, а он мне кричит: «Наташ, Наташ! Иди сюда! Я больше не могу терпеть, вызывай скорую».

Но скорую вызывать неоткуда было, я попросила племянницу, она живет через дом: «Наташа, поезжай и проси солдат или скорую, или пусть они отвезут его в Селидово. Потому что я даже не знаю, куда звонить, кого просить». Она поехала на блокпост, рассказала. Ребята приехали, забрали его и отвезли в больницу. Он пролежал там три дня и не разговаривал…

Мы оформили племянницу как дочку, и когда муж уезжал в больницу, он мне говорил: «Нат, я тебя попрошу, не обижай Иру». Я говорю: «А что ты так?» – «Я не знаю, вернусь или нет». Я говорю: «Ты что, не выдумывай! А кто будет достраивать всё разбитое, одна я?» Его увезли ребята, но домой больше не приехал…

За свои деньги я все отремонтировала, потратила все сбережения.

Теперь я ничего не боюсь, честное слово. И не потому, что так сильно пережила всё. Не потому, что я старый человек и мне безразлично. Просто я хоть прожила. Нет никакого страха. И стреляют иногда, не всегда ведь тишина, а мне как-то безразлично.

Бывает, что очень громкая стрельба, но я никуда не ухожу. С 2014 года я живу одна. Одна дочка живет в Донецке, другая в Италии на заработках, а сын в Черновицкой области. Я сделала хороший ремонт после всего, что было, сама все восстановила, а сейчас живу в летней кухне зимой и летом.

Дочка только вчера приехала из Италии в отпуск. Она меня успокаивает: «Мама, может, скоро все закончится. Не плачь, не переживай. Мы рядом, будем ездить».

День прошел, и слава Богу.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/