Истории, которые вы нам доверили
Это было, наверное, в конце 2014 года.
Начались сильные бомбежки, и мы своих детей (у меня сын, невестка и маленький внучок, которому тогда было два годика) хотели отправить из Верхнеторецкого. Мы отвезли их на вокзал. Еще была последняя электричка, но её обстреляли. Я помню, как было страшно – летели птицы и очень над нами кричали.
Помню, как мы идём, а над нами стаи ворон и воробьев и они оттуда улетали. Стоял такой ужасный крик! Это было очень страшно...
Когда мы посадили детей в электричку, начались обстрелы.
Падало возле электрички, рядом с вокзалом, начали рваться бомбы. Мой внучок до сих пор это помнит.
Он рассказывает: «Бабушка, а я помню, как Вы посадили нас в электричку, а потом начали стрелять. Тогда мама легла на меня, а папа сверху на нас, и мы лежали на полу». Сын побежал к машинисту, и начал ругаться чтобы они отправлялись: «Ну что ты ждешь? Ты видишь, нас обстреливают?». А у него график...
Даже сейчас я вспоминаю об этом и у меня наворачиваются слёзы. Потом у нас начались сильные бомбёжки, разбомбили всё...
Мы прятались в подвале.
Разбомбили магазины, не было света, воды, хлеба, связи, не было ничего.
Было очень тяжело, очень тяжело.... Не знаю, как мы это пережили. Наступила зима и холода, а мы не купили уголь, потому что его уже никто не возил. Было и холодно, и страшно, и вообще… Нам помогали дети. Потом в посёлке появились молодые ребята-волонтеры и когда они ехали к нам то всех обзванивали, сын нам передавал то свечи, то хлеб. Вот так мы и жили. Страшно, конечно, это вспомнить. Я до сих пор не могу поверить, что у нас война.
Сейчас, конечно, более-менее спокойнее. Слава Богу уже работают магазины. Нам очень сильно помог Красный Крест и Фонд Рината Ахметова. Когда мы получили первую помощь, мы были очень рады. В то время нигде ничего не было и вдруг нам дали огромный ящик с помощью. Там было и масло, и мука, и крупы, и макароны, и чай, и сахар, и свечи. Мы радовались как дети. Нас не оставили, как говорится. Потом уже всё наладилось, но до середины 2015 года было очень тяжело. Это было страшное время. Даже сейчас вспомню, и мне становится жутко. Такие были обстрелы...
Сейчас бывает, конечно, что постреляют немного и всё. После того, что мы пережили, до сих пор вздрагиваем от каждого выстрела. Даже если сосед чем-то стукнул или что-то упало, мы подсознательно уже дергаемся: «Не стреляют ли?». Это состояние осталось до сих пор.
От всех волнений на фоне этой волны у меня начался сахарный диабет. У нас в посёлке почти у всех сахарный диабет, очень редко когда люди ничем не болеют.
Гипертония, сахарный диабет – всё это дал о себе знать стресс.
Мы никуда не уезжали. А куда мы поедем? Молодежь в основном уехала из посёлка. Раньше мы были связаны с Ясиноватой и Донецком. Мой сын работал в Ясиноватой в депо, но туда запретили проезд. Вот так и живём. Слава Богу за всё.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
Другие истории
