«Последние слова друга были: «Мне кажется, я умираю»

Меня зовут Яловой Александр Александрович, проживаю в Авдеевке, живу здесь с рождения. Всё было хорошо. Учился, работал, в армии служил в городе Лозовой, Харьковская область. Всё бы ничего, но вот пришла в наш край война – и всё пошло кувырком.

Посёлок у нас довольно-таки дружный. Много людей было. Детворы куча бегала. Школы, садики. Как началась война – кто уехал, кто детей забрал. На душе тревога, боязнь, потому что не знаешь, чего ожидать, в какой момент может произойти непоправимое.

Поднял голову, друг лежит неподалеку живой. Я ему: «Как? Всё нормально? – говорю, – держись». Прошла буквально минута. Последние слова были: «Мне кажется, я умираю». На моих руках, на моих глазах.

Я лежал на спине. Я мог только поднять голову. Потом приехала скорая, оперативно сработала. Обстрел продолжался, стреляли, но водитель и врач знали своё дело. Не побоялись, когда оно свистит, когда взрывается. Затянули нас в скорую и отвезли в больницу Авдеевскую.

А в больнице нам сказали: «У нас только что прошёл обстрел, у нас нету света, едьте в Димитров». Пришлось везти меня в Димитров.

Зашёл осколок в правую ногу выше колена, буквально на сантиметр выше чашечки, поломал кость. Левая нога – вырвало икроножную мышцу, под кость всё слизало. Перелом таза – осколок вошёл в ягодичную мышцу, поломал таз, пробил мочевой пузырь, тонкий кишечник. Пальцы поломались на руках, может, в результате падения.

Полгода лежал в кровати – мышцы атрофировались, поэтому надо заново нагрузки, растягивать это всё.

Самое страшное было, когда приехал Авдеевку… Я лежачий, не поднимался, только руками немного мог придерживать. И самое страшное было, когда начались обстрелы. Я никуда деться не могу, я на втором этаже… Ну, страшно, в общем. Подвал в соседнем аж доме. Это надо выйти и пройти как минимум метров 150.

Моего друга звали Кругленко Сергей Викторович. Вспоминаю я о нём практически каждый день, потому что я часто прохожу мимо дома, где он жил. А то место я не посещаю, обхожу его стороной.

Он работал слесарем, я работал на коксовой батарее. Мы живём рядом, в школу вместе ходили. Ему было 25 лет.

Людей жалко, которые пострадали. Пенсионеры сами не могут восстановить ничего, тот же забор починить, те же стёкла вставить.

Я надеюсь, что это всё закончится. Дети вернутся в родной город, будут расти, подымать город. Потому что тут работ – делать не переделать. Никто не будет работать за копейку, только тот, кому это действительно нужно, для кого этот край дорог.