«После взрыва каждый из моих родителей испугался, что другой погиб»

Семья Александра приехала из Луганска в лагерь для переселенцев, а сам он пытался выжить в городе, лишенном элементарных бытовых условий. К тому же в Луганске остались его родители. В итоге Александр уехал и воссоединился с семьей, но друзья и родные вернулись в воюющий город.

Я родился и вырос в Луганске. Здесь учился в школе, получил образование, женился, здесь родились дети. До войны жили как все, работа – дом – дача в выходные и праздники. Я работал электрослесарем на УСО на шахте «Белореченская», жена – педиатром в городской больнице. Девочки учились в школе, ходили в кружки. И думали, что так будет всегда.

Вечером слышались взрывы на окраинах города. В один из таких вечеров пришло понимание, что все быстро не закончится и нужно уезжать. Сказал жене: «Собирай сумки, завтра будем пытаться уехать хоть куда-нибудь».

В Киеве у меня жила крестная, у которой можно было первое время остановиться. К тому же, туда уже поехала моя сестра.  На следующий день пошли на вокзал, билетов не было, многие поезда отменили, и не было понимания, как уехать. А потом позвонил сын крестной, который занимался волонтерством, и сказал, что под Житомиром в санатории «Тетерев» (город Коростышев) обустроен лагерь для беженцев. Туда я и отправил семью, а сам пока остался в Луганске.  

Пробыл в квартире еще две недели, пока перебои с водой не стали критическими. Лето, жара, но даже помыться нормально было трудно. К тому же, начались активные боевые действия. Я перебрался на дачу под городом Счастье. Здесь была колонка, где можно было набрать воды для еды, мытья, полива огорода.

Я на своей даче прожил два месяца, с августа по сентябрь 2014-го. Здесь тоже были частые перебои со светом. И я ходил через два-три дня в город к знакомым, чтобы подзарядить телефон.

В октябре, когда в Луганске стало потише, я вернулся в квартиру. Открыли дорогу на Белореченск и стали возить на работу. Но мы только дежурили, зарплату нам не платили. А в декабре 2014 года позвонил старый знакомый из Першотравенска и сказал, что есть место на шахте «Степная». Я сразу собрался и приехал. Два года жил в общежитии. Вообще, с шахтой «Степной» у меня давняя история. С 2001 по 2011 участвовал в строительстве блока № 2, затем – в строительстве третьей скважины на «Юбилейной», работал электрослесарем на УГКВ. Потому для меня эти шахты и Першотравенск – знакомые места, людей здесь многих знал.

Семья все еще была в лагере переселенцев, девочки там учились в школе, жена работала по специальности при санатории. Мы получали от государства финансовую помощь как переселенцы.

В Луганске осталась мама, отец в 2020-ом умер от ковида. Из-за сложности перемещения и карантина я даже не смог поехать на похороны. Сестра с семьей тоже вернулись туда, потому что дорого снимать жилье, а зарабатывают мало. Но ее сын в этом году все же собирается в подконтрольную Украину, поступать в медицинский институт в Рубежном.

Друзья мои тоже вернулись домой по той же причине, что и сестра. Езжу в Луганск редко, чтобы оплатить коммуналку. Людей в городе, конечно, меньше, с работой и заработком плохо, многие предприятия не работают, запустение. Но люди привыкли. 

О чем я мечтаю? Хочу баловать своих девчонок, чтобы было финансовое благополучие. А для меня самая большая радость – съездить на рыбалку.