«Ни пуля, ни снаряд никого не выбирают, а летят, куда придется»

В самом начале войны дети и внучка Валентины Кузюбердиной находились у нее, пока бомбили Луганск. Она очень боялась за родных и заставляла всех спускаться в подвал, едва заслышав обстрел. Теперь они живут по другую сторону линии соприкосновения, и женщина не может поехать к детям. Привыкает жить сама.

Раньше я жила в Луганске. В десятом году переехала в Петровку, а дети в Луганске остались. Мир вспоминаю. Мир… Я ездила к детям, дети – ко мне. Тут как дача была. А теперь нас разъединили. 

Когда обстрелы были, я жила в Петровке, даже дети из Луганска приехали сюда. У нас было более спокойно, был свет, вода и еда. А в Луганске был кошмар. 

Когда Луганск обстреляли, я к ним поехала и ногами топала: «Везите ко мне внучку, в Луганске стреляют!». А только мы приехали сюда оказалось, что и у нас стреляют. Тут тоже страшно было, когда через нас летело.  Поэтому я сидела в подвале. И на детей, бывало, опять топала ногами: «Зайдите все в подвал!». Потому что страх был: вдруг прилетит. 

Это война. Хоть пуля, хоть снаряд, он не разбирает. Не выбирает ни красивых, ни умных. А летит, куда придется. 

Сейчас я в Луганск практически не езжу, потому что долго стоять на переходах. Мне уже тяжело, ноги болят. В последний раз ездила на могилы родных перед Пасхой. Теперь ковид, боюсь толпы. 

Тяжко на душе. Вроде бы и дети рядом, а не видимся. Мне не хочется тут все бросать, разграбят. Да и переезжать не хочу, я уже привыкла жить на земле, а не на этажах. Огород сажаю, еще сил хватает на зиму запастись овощами. В общем, на борщ я все вырастила сама. 

Раньше я тут с мамой жила, она умерла в прошлом году. Она получала помощь от Фонда Рината Ахметова. Эта помощь была актуальна. Помогали едой: макаронами, крупами. Это было очень нужно. Мама благодарила всегда, что помощь такая пришла. Что кто-то о нас, стариках, заботится. Всегда говорила: «Спасибо большое».

Сказать, что сейчас я на сто процентов чувствую себя в безопасности, не могу. Пока не стреляют, вроде бы и спится нормально. А как где-то что-то стрельнуло – все, уже документы под подушку и погреб на ночь не закрываю. Вдруг начнется... И даже страшно подумать, что могут еще стрелять, убивать и разрушать нас. 

Мечтаю только о мире, честное слово. Не о деньгах. О мире и здоровье. И чтоб дороги были открыты, чтоб мы свободно могли ездить к своим родным. А больше всего хочется мира и все было хорошо.