«Когда к нам заехали люди в черных масках, мы детей своих обнимали и по домам прятали»

Анна Домбай помнит, какой ужас она испытывала в первые дни войны. Теперь она уже может засыпать и просыпаться под дальние звуки выстрелов, но все это не могло не отразиться на психике

Первый, самый страшный, день — это когда в село заехали военные в черных масках, с черными автоматами, на черных джипах. Я, наверное, и когда умру — не забуду. Уже такой был страх! Мы обнимали детей своих, прятали в дома, потому что было очень страшно. 

Потом пошли страшные обстрелы, мы прятались в подвалы. Особенно было страшно, когда попали, видимо, в склад боеприпасов, и как стало взрываться - целые сутки это все длилось. И у всех, кто рядом жил, крыши, окна - все побило. Пострадали люди.  

Сейчас даже тяжело вспоминать: неужели мы все это пережили? Сейчас жизни все равно нормальной нет, но хотя бы нет вот этого страшного страха, который тогда был.

У нас в поселке и погибшие были, и прямые попадания были прямо в дом, это в первые два года. А потом это все стало затяжным. Ну, живем постоянно в тревоге. Часть родни осталась на той стороне, часть на этой, общаться друг с другом никто не может.  

Очень много переживаний, много у людей болезней от нервов. У соседской девочки в семь лет сахарный диабет первой степени - от испуга, от страха. Отразилось на всех. У нас здесь нет здоровых людей, в психическом плане. Хоть и много у нас занимаются психологи с людьми, но мне кажется, это ничего не даст, пока не будет общего позитива, радости. 

Нам очень сильно помогла гуманитарная помощь в первые годы. Фонды очень много дали жителям на первой линии. А вот в последнее время я стала замечать, как деградируют люди, которые привыкли к этим всем помощам, и уже воспринимают, как будто им должны. Конечно, очень плохо, что здесь негде работать. А благотворительные фонды сделали очень много: восстановили свет, воду, перекрыли крыши на школе и садике. Благодаря фондам люди и выживают.