«Было страшно видеть, как падают снаряды и умирают люди»

Война – это страх, боязнь того, что можно потерять много близких, как это произошло с 2014 года.

Рухнула моя детская психика, когда это только начиналось в 2014 году. До сих пор вспоминаю, когда ночью начинается обстрел и мама кричит: «Спускайся быстро в подвал!» Все утихло, но в тот же день все началось по новой.

В первый день, когда мне сказали, что в Марьинку заходят танки, я не поверила. Бабушка сказала нам: «Сидите дома, на улице начинается обстрел». И тоже никто не поверил. Но тут начались бабахи, и ты не понимаешь сначала, что происходит. Тебе кричат, чтобы ты ложилась на пол, потому что вокруг нашего дома стреляла и тяжелая артиллерия, и стрелковое оружие, и много всего. Я боялась даже выйти из дома.

Было очень страшно видеть, как перед твоими глазами падают снаряды и умирают люди. Мне тогда было 14 лет. Для детской психики это очень тяжело. Когда видишь, как несут раненых, на дороге кровь или где-то умерший человек лежит, это очень тяжело. Оно до сих пор влияет на мои подсознание и психику. На сегодняшний день немного постреливают, и до сих пор мне страшно ходить по улицам.

Я помню, как нам говорили в школе не поднимать с дороги телефоны, игрушки. Это могут быть заминированные гранаты. Ты видишь, как умирают близкие люди, с которыми ты проводил детство, они помогали тебе, учили на лошади кататься. Человека убивают в момент за то, что он поехал забирать коров по своей работе. Ему отрезало ноги. В 2015 году ему не успели оказать помощь, потому что скорая боялась приехать. Самое тяжелое видеть, как умирают близкие.

Мы с сестрой очень много переживали, даже когда уезжали во время активных боевых действий на неделю к родственникам. Мы переживали не за себя, а за родных. Как они будут? Мы им звоним вечером, а они говорят: «Мы вышли на улицу, у нас стреляют фосфорными снарядами». Я говорю: «Заходите в дом». А они стоят и не боятся. Очень тяжело, когда ты тут, а они за несколько километров, и ты переживаешь.