“Каждый день ко мне за водой приходило около ста человек”

Он оставил родной Севастополь и начал жизнь “с нуля” в Киевской области. Переселенца из Крыма Николая Тихончука в пгт. Иванково знают многие. С начала войны мужчина снабжал жителей посёлка водой. С утра до ночи черпал её из колодца. Каждый день - очередь из ста человек.

После оккупации Николай и его жена продолжили помогать людям. В местном гуманитарном центре пара волонтёрит практически каждый день. 

Тихончук Николай, 1958 года рождения, родом из Севастополя, в Иванково – с конца 15-го года. Там и дом, предприятие свое было, кованые решетки, ворота, заборы – такое делали. Мы сварщики, кузнецы, мы вдвоем с зятем. Сестры муж, у нас там и предприятие было на двоих. Мы в 14-ом [году] хотели уехать, но моя мамка… рак у нее был, а у его матери ноги отрезали – сахарный диабет, и мы никак оттуда уехать не могли. В конце 14-го [года], 18 декабря моя мамка умерла, 23-го [декабря] – его. Они одна за одной…

Интересно было, когда стоял, ну типа, как паспортный стол, не паспортный стол, а миграционка или что… Там писали, кто хотел, отказ от российского гражданства, там же хитро было. Они писали не «хочу стать российским гражданином». Нет. Это было, как…

Говорят: «Кто не имеет желание, можете написать отказ», и мы пришли писать отказ... А рядом выдавали паспорта, кто первые рвались, вояки, были такие. И мы стояли, нас меньше было с отказами, ну, потому что зять не пошел: «Чего я толкаться буду? Я просто этот паспорт не буду получать, и все». Мы могли это себе позволить.

А кто работал где-то, им говорили: «Не будет паспорта – будете уволены, [если] не будет паспорта. Не получите пенсию». Они тяжко шли, уже по принуждению, так сказать, получать паспорта. И там стояли, и разговор пошел, и среди нас, кто отказники, два или три россиянина, заговорили они. Они говорят: «Мы сюда сбежали, они и здесь нас достали!». Они получили вид на жительство в Украине, но паспорта не успели получить. Ну, с Урала кто-то был, из центральной россии. А те рядом стоят, слушают и говорит:

Я к нему очень отрицательно отношусь, к этому русскому миру, и мы тогда поехали весной, поехали сюда, по Украине, начали искать, где что-то себе купить [жилье]. Купили в результате в конце лета, здесь купили, сделку уже оформили в сентябре где-то, ну, к декабрю начали сюда перебираться. А с апреля 16-го [года] вообще, можно сказать, постоянно здесь.

Первый раз, когда отключили воду, и мы с соседями пошли смотреть колодцы, мой колодец, их колодец… Их колодец лет пять не работал, там похуже, а мой-то рабочий постоянно. И вот проверили, и они все ушли, а я напоследок еще вытащил ведро и с ведром только отходить от колодца… смотрю, два джипа едут, вдоль речки прям возле нашего дома. Смотрю, буквы V на дверях. Я так спокойно пошел, во двор зашел и к дому подхожу.

Смотрю, они подъехали к нашей калитке и стоят, что-то разговаривают, что-то смотрят. Постояли, потом задом сдали. У нас там улочка такая наверх подымается, она петляет, видать, им страшно туда ехать, потому что ничего не видно впереди. Потом с соседом стояли возле колодца, напротив колодца смотрю – мелькнуло.

Начали выбивать там калитку, потом перелез один, открыл, они зашли, выбили дверь в дом. И один выскакивает, метров 50 от колодца, из-за гаража выбегает и нас увидел передергивает и вскидывает автомат. Мы: «Ты чё делаешь?» Соседа не видели, да он давно уехал, он или бывший «Беркут» или кто. Ну, короче, они к нему и приехали, потому что бывший сотрудник полиции, они по всем ездили, АТОвцы там рядом с нами, два АТОвца было, к одному приехали. Ну, один уехал, в Сукачах жил, ну, он постоянно тут, только ночевал там. Они к нему приезжали, не обнаружили. А у второго мать больная, он отойти не мог. Они его забирали и телефон, удостоверение УБД, все унесли, сказали, через два дня принесем, его не тронули. Говорит: «Как вы, добровольно шли на Донбасс?» Он говорит: «Призвали». Ну и все, и они больше к нему не появлялись до конца оккупации.

Но они ходили постоянно, каждый день ко мне за водой. Разговаривали с ними, я потому так о них знаю. В Иванково воды не было, как свет отключили, это 5-го, кажется, марта отключили свет – и вода пропала. А пить-то всем хочется. Вода всем нужна, так на речку ходили, для бытовых нужд набирали ведрами, а питьевую – у нас, два колодца рядом.

Я в семь утра выходил, и до 6 вечера, уже темнеть начинало. И то другой раз смотрю, опять идут: «А вы всґ? Ну, пошлите еще», возвращался. Приблизительно каждый день в пределах 100 человек приходило, даже были такие, приезжали на машинах, на целый подъезд – там вдвоем, втроем, с кучей этих бидонов, бутылей, и мы набирали. Руками таскал, так обычно, я насос  опустил и качаю, а тут насос  не включишь, и приходилось руками все тягать. Ну, так целый день, другой раз уже локоть не сгибается, болит. Встречают, благодарят до сих пор, некоторые говорят, [что] соскучились уже. Я говорю: «Приходите, я там на огороде все равно вечерами поливаю, приходите, наберу воды». Дети наградили – «Найкращому водолію Миколі» подписано. Их две девочки было, ну, старшая эту подарила, а младшая смотрела-смотрела, вытаскивает шоколадную медаль и тоже подарила.