«Я не могу ходить, поэтому, когда стреляли, не могла прятаться»

Раньше была нормальная жизнь. Я инвалид детства первой группы. За мной ухаживали родители – я не умею ходить. В 2015 году, во время бомбежек маму парализовало, и вот я не могу ходить, мама тоже, и папа между нами был, хоть он тоже на костылях. Потом нам дали социального работника, спасибо большое. И нам помогали, было очень трудно. Если бы не эта война, мама была бы до сих пор жива.

Мы все время здесь живем, под обстрелами, прятаться я не могла, сидела под окнами. И родители не прятались, говорили: «Как мы тебя бросим?» Нам помогал Фонд Рината Ахметова с питанием.

Очень большая обида на эту войну. Раньше я могла проходить лечение, а теперь семь лет его нет, ничего нет.

… В тот день мама поехала в город на рынок и начался обстрел Станицы на улице Островского. Мама скупилась и уже шла назад, как начали бомбить. Она стала убегать, говорила, что видела толпу бегущих людей. Она прибежала в слезах. Говорит: «За что нам это все?» Она застала еще ту войну, помнила, как они, будучи детками, прятались под кроватями от немецких обстрелов. И сейчас опять такое.

Сейчас живу с папой. Во дворе до сих пор осколки находим. У нас, слава Богу, дом не повредило, но рядом падали снаряды. Напротив окна все горело. Это то, что я из окна видела.

Все изменилось, электричества и сейчас нет, без конца выключается.

Сейчас, конечно, немножко все успокоилось, но в душе такое жжение… Тяжелая обстановка очень грузит, из-за этого сейчас много инсультов, инфарктов, это все связано. Люди устали психологически. Вроде забудешь, начинаешь шутить и улыбаешься, но в душе все равно оно остается.

Никогда не забудется та ночь, когда с нами это произошло. Начались бомбежки, было страшно. Связь не работала, скорые вообще не приезжали. Обстрел был в два часа ночи, а скорая приехала только в десять часов утра. Если бы они приехали к маме раньше, она могла бы ходить.

Для себя, наверное, уже нет никаких желаний. Жалко детей, которые здесь растут, и молодёжь. Они видят мало хорошего.