«У нас в селе всегда было много людей, а сейчас улицы полупустые»

Муж умер в 2014 году, но до всех этих событий. У меня два взрослых сына. Есть невестка, внук. Жила с мамой, отец умер раньше. Когда начались боевые действия все разбежались кто куда, а мы с мамой оставались здесь вдвоём, но в 2018 году её не стало.

Старший сын живёт со мной. Он уезжал аж в Новосибирск, когда началась стрельба, а потом вернулся. А второй сын живёт в Луганске, но я их не вижу, потому что туда нельзя проехать.

У нас всё начало происходить ещё в первых числах июня [2014 года]. 13 июня был сильный обстрел. У меня есть подруга, мы сейчас вместе с ней работаем, в её дом было первое попадание.

В 2015 году мой дом тоже пострадал, у меня и акт разрушений есть. У соседей в огороде упал «Град», я как раз под этими окнами спала, но как говорится, не судьба видно. У меня была железная беседка, она немного прикрыла. Тогда вылетели окна и побило крышу. Окна стеклили сами, а крышу, 16 листов шифера, уже дали и я нанимала людей. Потихоньку всё восстанавливаем. В доме образовались трещины, по возможности ещё делаем, работы осталось много.

До войны у нас была трасса, кафе, детские лагеря, профилакторий Донецкой железной дороги. Здесь было много отдыхающих, посёлок процветал. Мы занимались оптовой продажей грибов, приезжали даже из Харькова и покупали. Дома дорогие были, а сейчас всё брошенное, бесценное, молодёжи почти нет.

У нас во дворе есть колодец, поэтому вода у нас своя. Когда в 2014 году полгода не было света мы набирали воду вручную. Это нас и выручало. В 2014 году магазины не работали совсем. Сейчас уже всё восстановилось, у нас даже супермаркет работает, кафе открылись, рынок.

В 2017 году открыли вакансии почтальона, и я устроилась на почту, работа рядом с домом. Я обучалась и меня назначили начальником, так и работаю сейчас.

Мама получала помощь от организации «Милосердие», так как ей было за 80 лет и один раз ей привозили дрова. NRC [Норвежский совет по делам беженцев] помогли нам с ремонтом крыши и давали стройматериалы. От Папы Римского она получала денежную помощь на дрова. И всегда была помощь от Фонда Рината Ахметова. Я в Станице получала их на маму, ездила с ее паспортом, она ведь была лежачая.

Когда стреляли – это было самое страшное. Поэтому главное – чтобы не было боевых действий. Многие люди из-за этих выстрелов стали неадекватными, с ними не возможно общаться, хотя раньше были нормальные, непьющие. Лишь бы не было обстрелов…