«Сердце мамы не выдержало: мы похоронили ее в братской могиле»

Мне 54 года. Я с мужем и сыном жила в микрорайоне Восточный в Мариуполе, который российская армия обстреляла еще в 2014 году. Когда началась полномасштабная война, я думала, что все будет так, как в прошлый раз, поэтому вышла на работу. По дороге видела бронетранспортеры. В обед руководство сказало идти домой и работать удаленно. Когда я вернулась, Восточный уже горел. Я успела собрать чемодан и уехать в центр города к маме. Ей 84 года. Она жила неподалеку от Азовстали.

Шестого марта пропал свет, газ и вода. Тогда мы переехали в другой наш дом, расположенный на улице Карпинского. Там был мангал. 11 марта из-за попадания снаряда сгорел дом, в котором находилась мамина квартира. Моя квартира в Восточном тоже сгорела. Мы с родственниками сидели в подвале дома.

Кое-как муж созвонился с городскими властями и узнал, что в двух местах выкопаны братские могилы и организовано захоронение. 16 марта мы отвезли тело мамы к братской могиле.

Нас было четверо. Я с супругом и взрослые сын с племянницей. Сыну 27 лет, племяннице – 25. У нас была служебная машина. Мы погрузили все, что в нее поместилось, и поехали. Выезжали из Мариуполя полями, но все же один блокпост пришлось пройти. На нем россияне заставили моего сына раздеться. Затем у каждого из нас спросили дату рождения. К счастью, нас пропустили.

Добрались до него по отдельности на попутках. Оттуда поехали к родственникам в Кривой Рог. До Запорожья пересекли 16 блокпостов. На каждом из них оккупанты раздевали сына, наставляли на него оружие. Когда подъехали к украинскому блокпосту – плакали и смеялись от счастья.

29 марта прибыли в Кривой Рог. Родственники помогли снять квартиру. Я продолжаю работать удаленно. Сыну помог трудоустроиться Центр карьеры. Муж тоже нашел работу. Мы пока не видим для себя будущего в Мариуполе. Две квартиры сгорели, дом поврежден. Да и при российской власти мы не хотим жить.