«Попала под обстрел, когда ехала на велосипеде к своему дому»

Вера Петровна не раз попадала под обстрелы, но ее ангел-хранитель был начеку. Сейчас в городе небольшой отдых, жители, хотя и привыкли к стрельбе, все равно очень запуганы.

Размеренная, нормальная у нас была жизнь. Мы — пенсионеры с мужем. Я не работала, муж еще подрабатывал по договору на шахте. Мы на два месяца уехали, как раз перед тем, как все началось в Марьинке 12 июля 2014.

После каждой бомбежки приезжали домой, а через два месяца вернулись насовсем.

В 2015 году было обострение в январе. Мы были у сына в Угледаре полмесяца, потом вернулись домой.

А рассказать вам об обстрелах? Это — такой кошмар, что нельзя передать. Под бомбежкой кормила всех животных по улице, потому что люди уехали и оставили их. Чисто случайно осколок упал у моих ног. Если бы вперед шагнула, он бы меня развернул, минометный такой здоровый осколок.

А второй раз попала под обстрел, когда ехала на велосипеде к своему дому. Начался обстрел, как сказали военные, снаряды были противотанковые. Доезжаю я ко двору, или Бог, или ангел-хранитель меня бросил с велосипедом на землю. Поднимаюсь я, смотрю – у калитки моей столб пыли стоит, подхожу – вырванный почтовый ящик, где был ящик – дырка. Открываю калитку – под ногами лежит разорванный этот патрон. На второй день я выхожу из калитки, вижу остатки снарядов, а в середине у них свинец. Вот таким нас обстреливали среди бела дня.

Сейчас мы не очень хорошо видим — уже возраст такой. Я болею, гипертоник. Только начинаешь немножко расслабляться, здесь начинают стрелять – все опускается внутри, и такой страх появляется, которого не было в начале. Кто это не пережил, тот никогда не поймет.

У нас окна побиты и крыша, на каждом квадратном метре есть дыра. Сколько ее ни замазывают, она будет течь. Думаем, что делать с крышей. Может, еще придется бежать, только куда? После того 2015 года люди так напуганы в Марьинке. Пока дома сидишь, сам себя настраиваешь, что все будет нормально. Как выйдешь – кто-то одно сказал, кто-то другое. Сейчас здоровье опять хуже. Может, уже время, но 67 лет – еще пожить нормально, если бы войны не было. Каждой тихой минуте радуешься, потому что смотришь на животных – оно живое, бегает. Смотришь на них и думаешь: сколько я за войну их кормила, сколько пропало.

В душе и ценности изменились, жизнь больше ценишь, и думаешь, что живешь одним мгновением.

Мы живем на самой линии разграничения – на краю Марьинки. Сейчас тихо, люди выходят. Если выстрел – маешься так, дети уже привыкли к этому. Может, у них характер такой – быстрее привыкают и адаптируются.

Каждую минуту бережем и думаем, только бы не вернулось то, что было в начале войны.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/