«Не могла уехать потому, что я была патриотка»

Когда 2014 году было очень много техники, мы поняли, что будет что-то страшное. Тогда и начались боевые действия. Но мы работали, кормили детей в школе, ходили на работу под бесконечными стрельбами. Стреляли со всех сторон и было очень много попаданий.

Дом мой находится в центре города, недалеко от больницы. Слава Богу, он не пострадал. Куда были попадания – там осколки, у нас в квартире был осколочек, но чуть-чуть.

Мы никуда не выезжали. Прятались в подвал втроем: я, муж и сын. Я могла выехать на Западную Украину к своей маме, к родным. Они мне предлагали: «Бросай все, поезжай». Не могла уехать, потому что я была патриотка. Считала, что это все закончится, будут люди жить и вернутся. Но только война не закончилась.

Было трудно меня рассчитать. Предпринимателей не было, подписей [отметки об увольнении] не было, меня никто не хотел ставить в центр занятости, так как не могли рассчитать и все это долго тянулось.

Я со слезами на глазах, на коленях просила: «Ради Бога, увольте меня, как-то увольте». А мне говорили: «У нас нет такой статьи, предпринимателей нет, кто поставит подпись?»

Через нотариуса зять заведующей дал согласие, поскольку он один остался в живых из тех, кто мог подтвердить [мою работу], и мне написали «Уволена». Тогда только меня поставили [на учет] в центр занятости.

Мне, конечно, было больно, что осталась без работы и на данный момент я не получила никакой компенсации за это. Но, Слава Богу, тогда Красный Крест помогал продуктами. Ринат Ахметов выделял [помощь], приезжали, привозили всем мирным жителям Донбасса. Получала моя невестка с дитем и ее свекруха, которой было под 80 лет. Потом, Слава Богу, меня директор школы принял на работу, и я работаю поваром.