«Мы засиделись и оказались заблокированы со всех сторон»

Наталья Сергеевна с родными пряталась в бомбоубежище завода Ильича. Они уехали оттуда за несколько дней до попадания в него снаряда

Мы с мужем и дочерью жили в Восточной микрорайоне Мариуполя. Родители проживали в другом районе, который пострадал меньше остальных. В первый же день войны супруг отвез дочь к родителям. Я осталась дома. Когда услышала мощный взрыв, собрала вещи, забрала кота, собаку и перешла в коридор. Там провели ночь. Утром с мужем уехала в Кальмиусский район. Когда ситуация накалилась, мы перешли в бомбоубежище на завод Ильича и сидели там какое-то время. 

В бомбоубежище было тяжело. Мы практически не выходили из него. С 15 по 20 марта россияне активно обстреливали завод. Мы не могли выйти, даже чтобы подышать воздухом. Еду готовили те, кто посмелее. Потом было попадание совсем рядом. Парень, который готовил, получил серьезные ранения. Он не дожил до утра. Еще у одной женщины была травма руки. Ей наложили шину, как смогли. После этого мы перешли в родительский дом. Через несколько дней люди, которые прятались в бомбоубежище, оказались под завалами. 

Мы переночевали у родителей. На следующий день в соседний двор попал снаряд. Мы боялись попадания в машину - тогда бы мы не смогли уехать. Поэтому не стали ждать этого момента, а собрались и поехали. 

Наш сын работал в больнице. Мы потеряли с ним связь, еще когда были в Мариуполе. И только когда выехали, узнали, что ему удалось выбраться со своей семьей в Днепр. 

У нас было очень мало продуктов. Мы не привыкли делать больших запасов. Приходилось стоять в очередях в магазины по два-три часа, не обращая внимания на обстрелы. В бомбоубежище ситуация была сложнее. Муж похудел на 15 килограммов. Ему хоть было что сбросить. А я до войны весила шестьдесят килограммов, и за время пребывания в убежище потеряла шесть. Хлеба мы вообще не видели. У нас были макароны и крупы. В первую очередь кормили детей, а то, что оставалось, понемногу делили между собой. Совсем без еды нам сидеть не пришлось. 

Наше жилье пострадало. Но это не так важно. Главное, что все остались живы. Правда, у двоюродной сестры было ранение. 

После выезда из Мариуполя мы на некоторое время остановились в Бердянске. Как только появилась возможность, мы с мужем еще раз съездили в Мариуполь. Там еще оставались наши соседи, родственники, знакомые. Мы накупили полные мешки продуктов и отвезли им. 

Наш знакомый – директор компании Киевстар. Он до последнего поддерживал связь в Мариуполе. В центре города, возле высоток, было место, которое люди называли «Остров Надежды». Там удавалось поймать связь. Наш знакомый жил в офисе, когда бомбили Мариуполь, и подключал генератор, чтобы мариупольцы могли дозвониться к родным и друзьям. Большое спасибо ему за это. Перед вторым выездом из Мариуполя муж как раз с этого места дозвонился до знакомых и узнал, что большинство из них выехали. Мы засиделись до того момента, когда к нашему району приблизился бой, и оказались заблокированы со всех сторон. Единственный мост, по которому можно было вырваться, был разбит. Мой супруг с другими мужчинами соорудил переправу из дверей и балок. По ней можно было проехать, но без пассажиров, поэтому мы шли вслед за машинами, а дальше уже поехали. 

Мы с супругом и дочерью снимаем квартиру в Киеве. Сын со своей семьей – в Кропивницком. Родители остались в Мариуполе, потому что их жилье более-менее уцелело. Нам помогают волонтеры. Они дали вещи ребенку, потому что мы выехали без ничего. 

Мы потеряли бизнес и все свои вложения. До войны я работала фитнес-тренером в трех клубах. Здесь набрала одну группу в фитнес-клубе. Еще закончила курсы – теперь работаю в салоне помощником грумера. У меня уже есть свои клиенты. А супруг развозит суши. 

Я не рассчитываю на то, что война закончится быстро. Надеюсь только, что она постепенно сойдет на нет. Думаю, что лето еще будет военное. Но особо ничего не прогнозирую. 

Рассчитываю на то, что мы когда-то все-таки вернемся домой, потому что очень скучаем по Мариуполю, хотя и видели, во что он превратился.