«Мы не спим и не живём нормально, потому что вокруг война»

До войны Анна Владимировна жила спокойно и размеренно, радовалась любимой внучке. Но с 2014 года все кардинально изменилось. Родные оказались за линией разграничения, часто видеться с ними нет возможности. Во время войны ее муж перенес обширный инфаркт, теперь он инвалид.

Я родилась, выросла и живу в Старогнатовке. Во время активных боевых действий никуда не уезжала. У меня два сына, есть внучка. Они жили в Докучаевске.

Мы не спим и не живём нормально, потому что вокруг война

Сын уехал на заработки, потому что там нет работы. Невестка устроилась в кафе поваром. Она помощник повара, не хочет потерять работу, боится, потому что работы там нет. Я хотела внучку забрать на лето к себе. Дети сделали доверенность. Но уже 20 дней будет, как ребенок не может попасть в школу, воссоединиться с мамой.

До войны мы жили мирно, ездили друг к другу в гости. Пятнадцать минут ехали в Тельманово, у меня там живёт сестра. Двадцать пять минут ехали в Докучаевск. Купили там квартиру. Как скучали – так сразу и ехали.

У нас был прямой автобус в Докучаевск. Теперь не можем к ним попасть, для нас это проблема. Сейчас сын два дня едет на своей машине из Макеевки через Россию, чтобы попасть домой. Это ужас!

Зачем мы должны ехать вокруг, чтобы увидеть своих родных, детей и внуков? Это просто крик души. Война очень сильно на нас повлияла.

Мы ложимся и не знаем, что будет до утра. Мы никогда не спим нормально, у нас документы и халаты рядом лежат, чтобы успеть в подвал, хотя даже он не спасает. Мы не спим и не живём нормально, потому что вокруг война. Мы уже ладно, а дети? Кричит ребёнок: «Бабушка, быстро бежим в погреб!» А что тот погреб? Там четыре ступеньки и сверху всё может обрушиться на тебя.

Во время активных боевых действий приходилось прятаться. Рядом с нашей ванной и соседним домом упал «Град». У нас все стёкла выбило. Через дорогу дом разрушили тоже снарядом. Хорошо, что там никто не жил. В зале все окна вылетели, рамы растрощило.

Мы большими гвоздями позабивали и живём дальше. И менять страшно, потому что никак не остановится эта война.

Муж перенес обширный инфаркт, стал инвалидом второй группы. Никаких развлечений нет; дни рождения, свадьбы не справляем. Жизнь стала кошмарной. Мы не живём, а отживаем. Мы боимся шевелиться и даже радоваться. Мне исполнилось полных 70 лет, но мы никого не приглашали. У нас же дети, внуки, кумовья, знакомые. Это село, мы все друг друга знаем, но боимся пригласить. Очень тяжело.

От Фонда Рината Ахметова мы получали продукты. Это было очень важно, потому что мы боялись выезжать, покупали, что было в магазинчиках. Не все могли выехать и купить, а это была очень большая помощь. Мы очень благодарны. Я думаю, все люди точно так говорят.

В 70 лет особо не мечтаешь судьбу найти или что-то еще, а уже хочется покоя и тишины. И чтобы видеться со своими родными. Сестра, например, не может приехать даже на кладбище к своим родным. Люди не могут приехать на похороны!

На коленях стоят, просят: «Пропустите мать к сыну». Он умер от коронавируса, ее не пропустили сюда. Это кошмар. Отец стоял на коленях. Мы тут всем селом возмущались. Ну как можно мать не пропустить на похороны?! Он не военный, он гражданский. Все позакрывали и не пропускают.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/