«Мы думали, что не выживем»

Во время одного из авиаобстрелов Мариуполя Валерия Леонидовна и ее муж приготовились к самому худшему. Они написали номера телефонов детей и положили в карманы, чтобы в случае смерти, кто-то смог позвонить им и сообщить об этом

Мне 57 лет. Я с мужем жила в Мариуполе. Сейчас наша квартира разрушена. Дети далеко. Я сначала была частным предпринимателем, а потом работала удаленно. Пишу стихи, у меня есть свои сборники. Являюсь членом Конгресса литераторов Украины.

О начале война я узнала сначала от мужа, а затем от знакомой из Гонконга. На следующий день смогла еще спокойно купить в магазине все необходимое.

У нас рубили большие ели и клали поперек дороги. Когда наши ребята легли за этими елями, я поняла, что война пойдет полным ходом. Я начала собирать чемодан, а супруг сказал, что не надо этого делать, полноценной войны не будет. Потом возможность выехать еще долго не появлялась. Мы все время ждали «зеленый коридор», но его не было. А 5 марта смогли проехать к сестре мужа, хотели ее забрать. Уже происходили интенсивные обстрелы, в ее районе были разграблены все магазины. Мы ехали по городу и видели сильные разрушения.

Когда мы впервые услышали звук выстрела, то не поняли - это от нас стреляют или к нам прилетело. Решили посмотреть. Из окна было видно, что стоит установка, из которой стреляют наши ребята. Я была благодарна, что они пришли и закрыли нас собой. Но мы поняли, что пора уезжать.

Что случилось с нашей квартирой, мы увидели 5 марта. Шел сильный обстрел, было много техники, горели дома – мы еле проехали к нашему дому. Окон в квартире уже не было. Мы взяли некоторые вещи и продукты.

Меня шокирует сам факт войны. Я до сих пор не могу поверить, что с нами такое происходит. Поразил вид развороченного, разграбленного города, бредущие и бегущие по улицам люди. На дороге были воронки от бомб. И еще запомнилось, что мы почему-то очень тихо разговаривали, почти шепотом.

Не было отопления. Там, где мы прятались, были холодильники с остатками еды. Также была картошка и макароны. Готовили мы на костре. Нас было девятнадцать взрослых, один маленький ребенок и собака. Очень переживали за ребенка. Утром ребята выходили под обстрелами греть воду, чтобы его мама попила горячего и у нее было молоко. А о том, чтобы помыться, не могло быть и речи.

С 15 на 16 марта были авиаудары. Мы думали, что не выживем. Написали записки с телефонами и положили друг другу в карман, чтобы в случае чего сообщили нашим детям. К счастью, остались в живых. Сразу решили уезжать. Ехали колонной, которая в дороге становилась все больше. Когда подъехали к Васильевке, было уже 300-400 машин.

Когда в Днепре на заправке услышали музыку, увидели еду и воду, создалось впечатление, что мы попали в другой мир. Мне казалось, что мы провели в оккупации не шестнадцать дней, а целый год.

Всю одежду и обувь нам дали в Киеве, какие-то вещи – в Волочиске. В столице приютила знакомая. Оплачиваем только коммунальные услуги. Но как дальше жить? Такой возраст, что работу сложно найти, да и не на каждую сил хватит. Пока ни о чем, кроме победы, не думаем.

Война закончится только нашей победой. Я не знаю, когда, но хочется, чтобы побыстрее - ведь гибнут наши ребята.