«Люди выскакивали, в чем были, а то и совсем без ничего»

Карина с ребенком и морской свинкой старалась спастись от обстрелов в Мариуполе, но это было невозможно. Тогда они выехали в Днепр, но никак не могут отойти от ужаса

Мне 29 лет, я жила в Мариуполе. У меня муж, ребенок, мать и отец. 

24 февраля проснулись где-то в полпятого утра от взрывов. Я поехала на работу, там включили сирену первый раз. Мы не паниковали: думали, что сейчас все закончится. 

Сначала вроде ничего было, а потом начались вспышки, «Грады» начали стрелять. Наш дом ходуном ходил - это не передать словами! Ребенок начал очень сильно бояться, падать на пол. 

Мы переехали к маме в квартиру, я даже документы не взяла с собой. А ходить было страшно – стреляли, были трупы, прилеты. Кошмар, как все было! К нам пришел сосед и сказал, что моя квартира горит. Я посмотрела в окно. У меня была хорошая двухкомнатная квартира. Прилетело тогда в два стояка. Я сфотографировала все из окна. Хотела побежать за вещами, но мама сказала, что в комендантский час это риск для жизни, и я не пошла. 

На следующий день я пошла в квартиру. Мне все равно было, стреляют или не стреляют. 

Из моего дома люди выскакивали, в чем были одеты, а то и совсем без ничего. После этого мы жили у мамы, но в их дом тоже попадало из «Градов». 

Был прилет соседу в квартиру. Мама сразу с сыном спустились в подвал, а мы еще пытались потушить пожар, но оно разгоралось. Мамина квартира загорелась, и внизу соседская. Мы выходили через горящий этаж. Было очень страшно, дышать нечем. Пришлось намочить полотенце и приложить к лицу. Мы немного вещей забрали - что могли. И потом начали очень сильно расстреливать дом. 

Мы спустились в подвал. Там было очень холодно, спать не на чем. Я очень боялась. Звала маму к отцу в другой район, но она не хотела. Отец пришел за нами сам, и мы с дочерью пошли к нему домой. 

Получилось, что вся война сместилась в то место, где мы раньше жили. У нас во дворе была печка, где я грела воду. Только зашли в дом, чтобы поесть, и слышим такой сумасшедший удар под окном - словами не передать! Моментальное возгорание машины, стекла во все стороны. Мы так испугались, побежали в подвал. Соседи кричали: «Виталик, вы живы?!» Моя дочь орала в подвале, плакала, у нее истерика была. Ребенку девять лет, у меня сердце просто обливалось кровью. Было очень больно за нее, очень жалко. Мы не заслужили этого! 

Смотрим в сторону калитки, а там все разнесло, и забора нет. Было два прилета в наш дом. Мы смотрим, а на калитке лежит человек мертвый. 

Моя малая кричит, я бегу по улице… за нами еще собака увязалась. Мне казалось, что она охотится на ребенка. Я подбежала к бабушкиному дому, а там выходят соседи... они этого парня убитого забрали в одеяле. Его мать орала. Оказалось, что это наш сосед с улицы. Я говорю: «Почему он шел и погиб?» А мне говорят: «Он шел тушить ваш дом: взял огнетушитель и прибежал вас спасать». Ему 27 лет было. Он погиб героически. Его ребенок остался один, без отца, Это было 7 апреля. Тогда я сказала: «Папа, мы выходим из города». И мы вышли из города под обстрелами в другое место.

Мы потом вернулись обратно в Мариуполь, но там не было ни света, ни воды. Мы как-то выживали, потом переехали в село Малиновку на время, потому что там был свет, газ, связь. Потом еле-еле получилось выехать в Днепр.

Морская свинка была все время с нами. Бедное животное намучилось. Ей пришлось голодать, и нам немножко. 

На данный момент у меня нет работы никакой, а до войны была.

Я поняла, что в жизни ничего ценного нету, и стало легче – не надо заморачиваться по всяким мелочам. Когда опаздываю, не так воспринимаю. Мы стали такими серыми, не можем ничего запомнить. Я приехала сюда в июле, и даже адрес не могла запомнить - мне было страшно. На данный момент лучше память работает. 

Свое будущее вижу здесь, в Украине, потому что это моя родина, и я очень люблю свой город. Сожалею о том, что с ним так случилось. Мне очень грустно.