«Еда закончилась, на соседние дома падали снаряды»

Владимир с семьей месяц прожил в подвале собственного дома. Уехали они сразу, как только пошли слухи о том, что из города стали выпускать людей

Мы из Мариуполя. Жили с женой в частном доме. Сын с женой - отдельно, в квартире.

Первые дни войны в нашей части города было спокойно. Мы смотрели телевизор, ходили в магазин; свет, газ, вода – все было. А через три дня все это закончилось.

Дети перешли к нам, мы месяц жил в подвале, в холоде. Я утром выходил, разжигал костер, за водой ходил к ручью в балку, чтоб что-то приготовить. Слушали, откуда выстрел и куда прилетело. Если это не рядом, то продолжали возиться во дворе. Над головой летало со всех сторон, так что пришлось научиться определять: в нас стреляют или мы стреляем.

Когда снаряды прилетели в дома слева и справа от нас, мы решили уезжать. Наш дом пострадал от этих взрывов. К тому же, у нас закончились продукты, оставаться было нельзя.

Уезжать было страшно. Мы не понимали, куда ехать, что делать, как жить. Я переживал даже не за себя, а за сына и невестку. Выезжали под обстрелами. Невозможно было понять, куда летят снаряды – в нас или нет.

Проехали больше 20 русских блокпостов. Русские смотрели полностью багажник. Сына каждый раз раздевали, искали татуировки или следы от применения оружия. И когда мы в очередной раз остановились, а военный сказал: «Доброго дня», я расплакался от радости, что это уже наши, украинские военные. 

Тронула забота о нас в Запорожье. Нас зарегистрировали, накормили, выслушали. Дали гуманитарную помощь, и сейчас помогают.

Дети пришли к нам в чем были, а все их имущество там осталось. Мы перед выездом успели взять немного вещей с собой - что в машину поместилось. Сейчас мы вчетвером снимаем квартиру, я устроился на работу по специальности, сын работает. Жена с невесткой - дома. Возвращаться планируем только если в Мариуполе будет Украина. Самый главный вопрос – что дальше? Для меня главное – чтобы у детей было все в порядке. Им нужно где-то жить и работать.