"Стояли детские коляски, в которых уже либо никого не было, либо были мертвые дети"

Рассказ волонтеров из Краматорска

Елена, ее муж Сергей и дочь Екатерина живут в Дружковке, городе в 15 км от Краматорска. Они члены церкви «Добрая весть» и волонтеры, помогающие людям добираться до эвакуационных поездов и автобусов, которые уходят из Краматорска на запад. Утром 8 апреля они привезли очередную партию беженцев. Когда вернулись домой, Елене вдруг позвонила женщина, которую они только что доставили на вокзал.

Елена:
Она плакала и рыдала. Говорит, на вокзале кошмар что творится, куча трупов, куча раненых, прилетело две ракеты. Мы сразу с мужем поехали туда, вывозить оттуда людей. Мы обзвонили всех знакомых, все, кто мог, туда поехали. 

Взяли одного мужчину, он был раненый. И когда мы привезли его в больницу, оказалось, что у него было две куртки и он их потерял на вокзале, а в куртках были документы. Мы вернулись на то место, откуда мы его забрали, они валялись на земле.

В больнице мне пришлось обойти все палаты прежде, чем я его нашла. Там было очень много раненых. Все в крови, залито все кровью. Скорее всего, это какие-то кассетные, потому что у людей не то что одно ранение, а очень много разных осколочных ранений, они все посечены, все в крови. 

Мы верующие люди, мы члены церкви, мы понимаем, что кто-то должен остаться здесь и помогать людям. Мы вывозим людей в Краматорск на вокзал, потому что это единственная станция, откуда идут эвакуационные поезда. У нас осталась одна единственная дорога на Днепр, другой дороги нет и выехать некуда. И вот ее уже два раза пытались взорвать, если ее взорвут, то все, никуда никто не сможет эвакуироваться.

Екатерина:
Я когда туда приехала, там было много военных и они не пропускали людей. Я говорю: «Мы можем забрать женщин и детей». Они говорят: «Вы вообще кто?». Я показала документ [из Красного Креста]. «А, ну пошли...»

Мы пришли в комнату, куда они отвели семьи с детьми, и мне там попалась на глаза семья, их очень сильно трясло. Женщина, мужчина и ребенок месячный. Он кричал, а они не могли его успокоить, потому что им было очень плохо. И я сразу говорю: «Поедете с нами?». Они вообще ничего не спросили. «Да, поедем», — похватали вещи и вручили мне ребенка.

Уже когда ехали в машине, мужчина как будто очнулся: «Вы вообще кто? Мы куда едем?». Я ему объяснила, показала свои документы: «У нас эвакуационные автобусы, мы вас посадим и вы сегодня же уедете на Днепр». Он сидит, и как давай рыдать: «Куда угодно, подальше отсюда!». И потом они мне рассказали — они стояли на перроне, куда прилетела бомба.

Их волной взрывной откинуло. Они упали, и ребенок у них упал. Мы когда ехали, он у них был замотан очень — в разные полотенца, одеяла — все, что, наверное, у них было в чемоданах. Я говорю: «Ему же жарко, он поэтому плачет». А они: «Нет, если сейчас что-то будет, в него прилетит, осколки или что-то...» Очень напуганные, замотали его во всё, что только можно. Говорят: «Он у нас был в одной одежке, когда мы упали».

Я когда зашла, из кучи людей увидела эту семью, которые просто были не в состоянии что либо с собой сделать, а у них еще совсем маленький ребенок. Ну и всё, я их забрала. Я не знаю, что еще сказать. 

Я очень люблю детей, у меня всегда сердце болело за детей. И мне, когда родители позвонили, сказали, что взорвали… У меня была одна цель — помочь детям именно. Я на стариков не смотрела, может, это неправильно… и на раненых. Женщины и дети. Единственное — вывезти как можно скорее оттуда детей, чтобы они этого не видели.

Я не могу по-другому, я не могу спокойно сидеть. Я не могу уехать куда-то, потому что как будто все эти дети — они мне родные. Я знаю, что там сегодня погибло пятеро детей. Я… я видела эту коляску с ребенком.

История проекта Helpdesk.media