"Увидел разрыв снаряда, после – ничего не помню"

Попал под обстрел, когда доставлял гуманитарный груз в освобожденные села на Харьковщине!

Фотохудожник из Киева Сергей Тумасов с 2014 года помогает пострадавшим от войны. С началом полномасштабного вторжения России в Украину его волонтерская деятельность вышла на первый план.

Самое тяжелое для Сергея – даже не сами ранения, а то, что в ближайшие полгода не сможет активно передвигаться.

Я живу у себя дома, в Киеве, это постоянное место жительства. С началом войны я стал больше путешествовать по Украине с гуманитарной миссией. Я получил пресс-карту и начал выезжать в места, освобожденные от оккупантов. Наш штаб решил, что здесь несколько сел страдает от оккупации, и мы решили туда завезти продукты питания и продукты первой необходимости для жителей этих сел.

Хорошо помню название одного села — Мирная Долина. Перед ним в нас попал снаряд. Мы ехали по дороге, когда мы уже подъезжали к селу и начался обстрел, нас сопровождали военные. Они говорили, что они [россияне] целенаправленно били по нашему гуманитарному грузу.

И только мы выехали из-за лесочка, буквально через несколько секунд мы увидели впереди себя разрывы мин, и потом я ничего не помню. Не очень долго я был в состоянии контузии. Пришел в себя через несколько десятков секунд.

И был такой момент, когда я увидел разрывы, и водитель увеличил скорость, чтобы проскочить. Я достал фотоаппарат и хотел снять что-нибудь, и в это время мина прилетела в наш автобус. Благодаря тому, что я прижал камеру к лицу, я думаю, что это спасло мои глаза. Последний осколок я достал позавчера, со лба достали осколки, из уха. Три человека были в автобусе, двоих вынесло через окно. Один парень, сидевший рядом, очень пострадал, а у водителя вообще ни одой царапины, и благодаря этому он нас спас. Он меня вытащил из автобуса, потому что россияне эти проклятые продолжали бомбить.

И еще было несколько прямых попаданий в автобус, еще был шок, мне кажется, у водителя, хотя он и на ногах был, первое, что он сделал, — он достал аптечку и гелем залил мою рану. Он нас пробовал тянуть, но там пашня, ноги цепляются. Я говорю ему: «Пойди оторви сломанную торпеду, положи мои ноги». Он положил мои ноги, сделал импровизированную шину, оттащил нас к дереву.

А россияне все время накрывали и накрывали минами. И потом, когда мы в небольшую ямку с парнем легли, водитель сказал: «Я пойду искать кого-нибудь, звать, потому что никого нет». Но, к нашему счастью, проезжали ребята из 93-й бригады, они подъехали. И когда они нас грузили на пикап, россияне или перезаряжали… я помню четыре минуты тишины.

Меня доставили сначала в одну больницу, потом перегрузили в другую, и потом еще скорой отсюда, из Харькова выехала скорая и из Первомайска, меня перегружали на трассе. Голени в суставе… пришлось делать операцию сложную, здесь был более сложный перелом, здесь многооскольчатый перелом. Открытый перелом с глубокой раной, большая кровопотеря, на грани потери сознания. Но ребята собрали вроде хорошо.

Я волонтер с 14-го, эти годы не очень волонтерил, где-то 14–15-й, с началом вторжения россии. Даже мысли не было, быть или не быть. Ты должен сделать все, чтобы твоя страна была независимой и свободной. Свободная страна — свободный я. Я не понимал, как может быть иначе. Волонтерство потом пошло на убыль. Иногда помогали, но с наступлением 24-го я начал волонтерить и деньги все отдавал, какие мог. Я фотохудожник, достаточно известен и в Украине, и в мире. Я начал работать над несколькими проектами, чтобы показать Европе ужасы войны.

Для меня сейчас такой момент, что я должен перестроить модели своего поведения и своей работы, чтобы я мог работать лежа в постели.

Я прокручиваю в себе… Самое удивительное, что этот снаряд увидел за 10 минут перед этим, я будто его увидел. Есть какие-то в энергетических полях знаки, я не придал этому значения. Ну, а если бы придал, то что бы я сделал? Не поехал бы? Конечно, поехал. Объединение.

И когда я звонил людям в работе над проектом, они говорят: «Мы готовы работать бесплатно». Это объединение, когда люди трудятся на нацию. Это удивительно. На десятый день или раньше у меня возникло ощущение, что мы победили.

У меня был большой пост на фейсбуке, что мы уже победили. Ну, война будет продолжаться, украинцы заплатят цену и цену немаленькую. Но путин уже проиграл, россия проиграла, россия, конечно, проиграла еще до того, как решила зайти на территорию. Может, неправедность того, что делала россия последние сотни лет, так и придает уверенность, что мы все же победим. Да, и я верю в ВСУ.