«Я лежала на улице два дня и боялась заходить в дом»

Семьи у меня никакой нет. Был один сын, умер давно. Я живу одна, муж умер. Началась война, бомбили тут у нас, «Грады» прилетели, разбили все на свете.

Как полетели «Грады» в тот день, это было 18 августа 2014 года. 8 человек у нас насмерть убито, а я была ранена. Как раз находилась на улице, выкопала картошку и хотела идти ее сварить. Хорошо, что не пошла.

Если бы пошла в дом, там, где печка стоит, там бы точно убило. И окна, и двери – все было разбито. Я потеряла сознание и лежала посреди двора не знаю сколько. Аптеки не работали, больницы уже тоже не работали. Вообще ни бинта, ни зеленки, ничего. В меня попали квадратики такие красивые. Соседка все через три дня достала, потому что мои раны стали гнить. Во дворе нельзя было ходить, яблони поразбиты, окна поразбиты – тихий ужас. И от хорошо, что одна соседка молодая осталась, некуда было ехать. Остальные все уехали. Света не было, газа не было, ничего у нас не было. Я каждый день приходила к соседке, и она чистила мне ранки. Три раны было и достала оттуда квадратики красивые такие, чем начинено было это оружие. Два квадратика достала. В одном не было ничего. Так меня и лечили. Ничего у нас нет.

Я одна жила. Мужа нет, сына нет. Одна жила, тогда нормально все было. В школе работала уборщицей, школа рядом. Все нормально было, но война перевернула жизнь вверх ногами. Эти военные эпизоды не забудешь. Тихий ужас.

У нас во дворе была большая собачка и когда я к ней подошла, она вся дрожала. Даже собака испугалась. Я не знаю, сколько я лежала без сознания. Ужасно, когда 8 человек у нас насмерть было. Одна бабушка в государственном доме у нас через дорогу легла на диван и лежала. В окно влетел снаряд и ее разорвало на куски. Так мы тогда жили. Не дай Бог. Все было разбито, дом стоял без крыши и без окон. Из Северодонецка привозили материалы, приходили люди. За работу мы платили, а материалы давали.

Не о чем мечтать, у меня все закончилось тогда еще. До войны я неплохо жила, мы все здесь неплохо жили. Здесь было хорошее место, много людей было. А теперь Станицу разбомбили, милиция была разбита, школа разбита, не эта, что рядом со мной, а дальше десятилетка была, одни стены остались. В общем, у нас был тихий ужас.