«Я до сих пор помню, как сидела в квартире одна под обстрелами»

Ольга Викторовна уехала с папой в Полтаву. Сейчас она вздрагивает от одного воспоминания о взрывах, о людях, которые гибли прямо на улицах.

Мы жили в Харьковской области, в Пятихатках. В первый день войны мы только слышали отдаленные взрывы. Тогда они были еще далеко. В какой-то момент я переехала к папе, чтобы с ним быть в одной квартире. Снаряд попал в наш дом и разбил соседний подъезд. Разрушено все донизу, а вместо верхней квартиры зияет дыра. Сбоку соседние подъезды тоже частично разрушены. Верхнего этажа нет вообще. 

Эти события шокировали. Над нами летали самолеты, дрожали двери, стекла. Мы слышали, как сбрасывали бомбы. Люди гибли в очереди в магазин. 

Мы жили среди разрушений. Почти все окна были побиты. В последнее время не было воды, света, связи. Даже если телефон удавалось зарядить, мы не могли поймать связь, чтобы позвонить куда-то.

Мы с папой уезжали на эвакуационном автобусе. Папе 79 лет, дорогу он перенес нормально. Но когда мы приехали в Полтавскую область, у него разболелась грыжа. На следующий день ему сделали операцию - мы вовремя успели выехать. 

Сейчас мы в Полтаве. Дети мои сюда раньше выехали. Так что мы все в одном городе теперь. Дети забрали домашнее животное, когда выезжали. И очень хорошо, что забрали, иначе даже не знаю, как бы я его спасала. Случалось такое, что и на улицу выйти нельзя было. 

Я так и не научилась справляться со стрессами. Услышала по телевизору, что в каждой поликлинике должен быть психолог сейчас - хочу пойти. Может быть, где-то есть в Полтаве.

Дети хотят хоть за какими-то вещами съездить, а у меня все внутри сжимается. Я помню, как сидела в квартире одна, потом с папой. Не хочу, чтобы они туда ехали даже ненадолго. Мы живем в прифронтовой зоне, от нас до границы 30 километров. Поэтому по нам стреляют всем, чем только могут достать.

Я не знаю, когда закончится война, но мы очень ждем. Я думаю, что все будет хорошо. Все должно быть хорошо. Только надо ждать и верить.