«Выезжать было страшно, потому что со всех сторон шли боевые действия, а у нас дети»

Харьковчанка вспоминает о страшных днях, проведенных под взрывами и в оккупации без возможности выехать.

Мы жили в Харькове 20 лет. 24 февраля мы проснулись от взрывов с двух сторон: в 5:22 началось полномасштабное вторжение. Мужу позвонили с работы, сказали не ехать туда.

Мы в первый же день уехали на родительскую дачу, которая находится между Балаклеей и Изюмом. Позже мы почти попали там в оккупацию. Есть такое село – Гусаровка, а мы там рядом, в Ветровке. И оттуда нельзя было выехать, все дороги были закрыты. У нас не было света, воды, продуктов, медицинской помощи, никто нам ничем не помог. Выбираться пришлось самостоятельно под угрозой обстрела.

Запомнилось то, как мы чуть не умерли. Во-первых, в Харькове было просто ужасно, мы там жили в страхе несколько недель, слышали, как захватывали Изюм и Балаклею. Над нами летали истребители, ракеты. Мы сидели в подвале. Над домом сбили беспилотник, а выезжать было страшно, потому что со всех сторон шли боевые действия, а у нас дети. Нас ехало пять машин и три из них с детьми, стреляли со всех сторон.

И находиться было страшно, и выезжать было страшно, не было коридоров, мы просто вырывались полями. И такое ощущение, что про существование этих двух населенных пунктов никто не знал. Не было продуктов в магазинах, никто их не привозил, потому что стреляли постоянно. Мы были без света, без связи, не могли зарядить телефоны, бензина не было. Лекарств не купишь. Те, что были у местного фельдшера, закончились быстро. Слава Богу, мы выехали оттуда. Много людей уехало, потому что там разгромлено село. Часть людей осталась: дедушки, бабушки, которые не хотят бросать хозяйство.

Сейчас мы под Днепром.

Все, что было у меня, у мужа, у моих родителей, осталось там. Мы остались без ничего, как бомжи. Дачи, на которой мы прятались, уже нет, в нее было прямое попадание. Нам соседи позвонили, сказали. Машина у нас была – ее тоже нет. Мое жилье в Купянске – в оккупации.

Ребенку надо идти в школу 1 сентября, а мы не знаем, что делать. Он потерял своих друзей в садике. И мне его некуда деть, чтобы выйти на работу.

В месте, где мы сейчас находимся, очень хорошо организована волонтерская помощь, в том числе и ваш Фонд нам помогает. Поначалу нам было очень тяжело, и люди очень помогали, даже привозили молоко и яйца. Это было очень человечно!

Для того, чтобы мы все это пережили и научились справляться со стрессом, надо, чтобы война закончилась. Мы все живые люди, реагируем на все звуки, даже на звуки сирен. Конечно, мы немножко отошли от того страха, какой был там. Ну и люди поддержали, помогли. Мы приехали – нас сразу накормили, уложили спать, а это много значит, потому что ты попадаешь туда, где не бахает, и это хорошо.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/