«В доме вылетели окна, а на улице было не менее десяти градусов мороза»

Мне 48 лет. У меня есть муж, дочь, зять, внук, мама и свекровь. Мы жили в Мариуполе. Я работала главным бухгалтером. Супруг – предприниматель. У нас было несколько квартир и два автомобиля – легковой и грузовой.

Утром 24 февраля был удар по аэропорту. Потом мы следили за новостями. А первого марта пропал свет, связь, отопление, газ. Мы провели две недели в холодной квартире. После попадания снаряда в соседнюю школу в нашем доме вылетели окна, а на улице было не менее десяти градусов мороза.

За пару дней все магазины были закрыты и разграблены. Негде было купить продукты. Несколько раз привозили воду в цистерне, но за ней стояла огромная очередь. Мы набирали воду из родников. Она была мутной.

Начались ежедневные бомбардировки. Мы готовили на улице в перерывах между обстрелами. С дня на день ждали переговоров, но так и не дождались. 16 марта выехали из города. Сложнее всего было пройти фильтрацию. Была большая очередь, и мы не хотели оставлять россиянам свои данные.

Мы остались в тридцати километрах от Мариуполя, сняли жилье и искали топливо на дальнейший путь. Затем проехали большое количество блокпостов. На каждом из них оккупанты проверяли документы и телефоны, оказывали на нас моральное давление.

Было приятно увидеть блокпост с нашим флагом и оказаться на территории свободной Украины. Нас встретили волонтеры и дали телефоны, по которым можно позвонить по поводу аренды жилья.

18 марта наш дом сгорел. Мы остались без ничего. Я каждый день вспоминаю свой дом, все что у нас было и плачу. Сейчас мы живем в Киеве, потому что считаем его самым безопасным местом для проживания. Я два месяца искала работу. Нашла, но не то, чего хотелось бы.

Я уверена, что война закончится нашей победой.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/