«Со второго марта не было связи с сыном и мамой»

Мне 42 года. У меня есть два сына. Мы жили в Мариуполе. У нас была своя квартира и машина. 26 февраля я с младшим сыном уехала в село, расположенное в четырех километрах от города. Там был дом с печным отоплением и подвалом. А старший сын со своей девушкой и ее мамой остался в Мариуполе. Моя мама также осталась в городе. Со второго по десятое марта с ними не было связи. 

Старший сын жил с девушкой в центре Мариуполя. Потом они переехали к маме этой девушки. Передвигались по городу на машине ее отца, который погиб в районе Азовстали. Десятого марта сын вышел за водой и нашел место, где ловила связь. Он набрал меня и сказал, что живой. Я посоветовала ему перебраться к бабушке. Потом сестра с мужем отважились съездить за ними. 

Я два дня не знала, что с ним. Потом он вышел на связь и сказал, что вместе с соседями пробрался в Приморский район. 16 марта он пришел к нам. Мы отправились в Бердянск пешком. Там познакомились с мужчиной, который рассказал об эвакуационных автобусах, которые стояли за городом, и отвез нас к ним. Под Васильевкой российские военные не пустили нас дальше. Мы ночевали в автобусе. Волонтеры привезли воду и хлеб. На следующий день нас выпустили. Вечером 25 марта мы приехали в Запорожье. Поели и переночевали в садике, а на следующий день поехали к моей племяннице в Ивано-Франковск. 

Сестра с мамой остались в селе за Мариуполем. Выехать оттуда трудно: Васильевка уже перекрыта, а через россию – очень дорого. Верим, что наши военные отобьют Мариуполь. Хочется домой.