«Шокировала беспомощность перед выстрелами и взрывами»

Семья из Мариуполя за первый месяц войны научилась выживать в нечеловеческих условиях. При первой же возможности они покинули город, в чем были

Мы из Мариуполя. У нас с мужем есть дочь взрослая и сын девятилетний. Из родителей у меня мама одна, ей 82 года. Есть еще сестра, зять и племянник старший. 

Я медработник, еще 7 марта была на работе. Муж был на работе до 10–12 марта, он «ильичевец». Он ходил туда уже под обстрелами и показывал бомбоубежища, запасы воды, еды для сотрудников, для тех людей, которые приходили, поэтому никто не ждал, что будут такие масштабные потери.

Шокировало отсутствие связи, света, воды, газа, медикаментов, беспомощность перед выстрелами и взрывами. Мы бы все пережили, лишь бы не стреляли. Нас не пугал холод, мы жгли костер на улице с соседями. Всем делились, не голодали. 

Вместе искали дрова, вместе варили, у кого не было, кормили. У нас были свечки, фонарики. Когда меня звали оказать кому-то помощь, я реально смотрела и понимала, что ничего сделать не могу, потому что там была нужна специализированная помощь.

Выезжали чудом 25 марта, в чем стояли у костра. С собой были только одни документы. Когда нам сказали: либо выезжайте сейчас, либо остаетесь, мы в чем были, в том и уехали. 

Сначала поехали на Мелекино, потом в Бердянск, а потом в Запорожье. Дальше мы ехали на Черновцы, за ними - село Гроднецы. Потом я приехала с ребенком в Киев, потому что нужно было учиться и искать работу. Муж работает на «Запорожстали», он находится в Запорожье, а я с ребенком здесь, в Киеве. 

В Мариуполе я работала в частном медицинском центре, а сейчас - уборщицей в школе, и то устроилась с трудом. Вынуждены ходить по «гуманитаркам», по секонд-хендам, что-то получать. 

Живем одним днем и ничего не планируем абсолютно. Одно желание – вернуться домой. Люди надеются, что к весне все закончится, и мне очень хотелось, чтоб так и было, но я не могу прогнозировать. Хочу очень, чтобы весной закончилась.